За стеной послышался скрип двери — вернулась свекровь, что-то забыла. — Ольга, ты дома? — голос приблизился. — Что это у тебя за чемодан?
Ольга не успела спрятать багаж.
Свекровь вошла и застыла на месте — её глаза сузились до тонкой щели, словно лезвие. — Куда это ты собралась?
Ольга стояла в центре комнаты, с руками, опёртыми на чемодан, молчала. — Снова истерика, да?
Что сыну скажешь?
Вот он пашет, а ты — с чемоданами! — Я просто хочу жить спокойно, — наконец сказала она. — Так и живи.
Ведь никто не мешает.
Ольга кивнула, но вдруг глаза защипало от слёз. — Только не рядом с вами.
Мгновение тянулось слишком долго.
Потом свекровь прищурилась и приблизилась: — Хочешь уйти?
Давай, уходи!
Только запомни: назад дороги нет.
Ольга не ответила.
Медленно застегнула молнию на сумке, словно боялась нарушить тишину.
За окном метался снег, мелькая белыми полосами.
Дом погрузился в полумрак.
Ключ в замке не повернулся с первого раза — тот самый, заедающий.
Ольга крутила его, когда сзади раздался шорох шагов. — Подожди, — произнесла свекровь.
Её голос стал глухим и тяжёлым.
Ольга обернулась — и застыла.
В руке старухи оказался конверт, знакомый и серый.
С теми самыми старыми письмами мужа. — Значит, ты ничего о них не знаешь, да? — тихо сказала она. — А зря.
