Она бросила сухую губку обратно в мыльницу. – Нет, – произнесла она вслух в пустой кухне.
Схватив с стола только графин с водой и единственный чистый стакан, найденный в шкафу, она выключила свет, погрузив беспорядок во тьму, и направилась в спальню.
Игорь спал, раскинувшись на полкровати словно звезда.
Ольга устроилась на самом краю, укрылась одеялом и, к своему удивлению, быстро уснула.
Совесть ее не тревожила.
Утро было солнечным.
Лучики солнца пробивались сквозь шторы, рисуя на полу яркие полосы.
Ольга открыла глаза в восемь часов.
Игорь спал, уткнувшись лицом в подушку, тихо посапывая.
По субботам она обычно вставала в девять, чтобы успеть приготовить завтрак – блинчики или сырники, которые муж очень любил.
Затем следовали уборка, стирка и глажка.
Ольга потянулась с удовольствием.
Встала, надела свой любимый шелковый халат, бережно хранимый для особых случаев, и пошла в ванную.
Она не спешила.
Приняла душ с ароматным гелем, нанесла маску на лицо, тщательно высушила волосы и уложила их в аккуратную прическу.
Даже слегка нанесла макияж.
В девять тридцать вышла из ванной и направилась на кухню.
При дневном свете картина вчерашнего беспорядка выглядела еще более удручающей.
Засохший майонез пожелтел, остатки соусов на тарелках заветрились, в бокалах плавала мошка.
Запах был соответствующий – смесь перегара, застарелого лука и чего-то кислого.
Ольга поморщилась, но осталась невозмутимой.
Она аккуратно отодвинула ногой грязный противень, почему-то стоявший на полу у мусорного ведра, и направилась к кофемашине.
К счастью, этот уголок остался относительно чистым.
Она приготовила себе чашку ароматного кофе.
Достала из тайника плитку дорогого горького шоколада, купленного неделю назад.
Затем взяла стул, отнесла его на балкон (кухня выходила на лоджию), плотно закрыла дверь, отделяя себя от запахов и вида разрухи, и уселась в плетеное кресло.
На улице пели птицы, Коблево просыпался.
Кофе был горячим и вкусным.
Ольга ощущала себя королевой в изгнании, наблюдающей за своими владениями из безопасного места.
Около десяти на кухне послышалось движение.
Дверь балкона приоткрылась, и появилась заспанная, помятая физиономия Игоря.
Он был в одних трусах, волосы торчали дыбом. – Таня, ты тут? – щурясь от солнца, спросил он. – Почему меня не разбудила?
Я голоден, просто умираю.
Блинчики остались?
Или может, яичницу сделаешь?
Голова раскалывается, наверное, вино было поддельным.
Ольга медленно повернула голову, сделала глоток кофе и улыбнулась самой лучезарной улыбкой. – Доброе утро, дорогой.
Блинчиков нет.
Яиц, кажется, тоже – вчера все ушло на салаты.
Но можешь поискать.
Игорь непонимающе моргнул и огляделся на кухне.
С балкона было видно, как он застыл на месте.
Его взгляд бегал от заваленного стола к раковине, от раковины к плите, залитой убежавшим жиром. – Э…
Ольг… – произнес он растерянно. – Почему… почему здесь все так?
Ты что, не убирала вчера? – Нет, – спокойно ответила она. – Я же говорила: посуду мыть не буду.
Ты обещал сделать это сам.
Вчера у тебя не было сил.
Я решила не мешать твоему отдыху. – Я думал, что ты…
Пока я сплю… – он замялся, понимая, что звучит это весьма некрасиво. – Ольг, ну что ты?
Здесь же работы на полдня!
Я же голоден!
Как я буду готовить в таком беспорядке?
Чистую чашку найти невозможно! – Вот именно, – кивнула Ольга. – Ситуация непростая.
Чтобы поесть, нужно сначала найти из чего поесть.
А чтобы найти, надо помыть.
Логика железная. – Ты шутишь? – в голосе Игоря проскользнули обиженные нотки. – У меня похмелье, мне плохо, а ты мне бойкот устроила?
Из-за чего?
Из-за мамы?
Ну да, она бывает резковата, но это же не повод разводить грязь!
Ольга поставила чашку на столик. – Игорь, грязь развел не я.
И не я пригласила этот табор.
И не я обещала «все убрать».
Ты взрослый мужчина, Игорь.
Ты дал слово.
Я вчера простояла у плиты четыре часа после работы.
Обслуживала твоих гостей.
Терпела капризы твоей сестры и придирки твоей матери.
Моя смена закончилась вчера в одиннадцать вечера.
Сейчас – твоя очередь. – Я не умею отмывать этот жир! – возмутился он. – Противень пригорел! – Воспользуйся интернетом.
Или позвони маме, она подскажет средство, она же вчера хвалилась. – Ольг!
Это уже не смешно! – А мне и вчера было не смешно.
