— Почему ты не отказала по телефону? — спросил он.
— Ты же знаешь, что я не умею говорить «нет». — А тогда научись.
Или я буду делать это вместо тебя, но тогда не обижайся на мои методы.
Наталья поднялась, схватила со стола банку с «тещиными огурцами», которую забыли гости, и решительно выкинула ее в мусорное ведро. — Я не хочу быть удобной для всех, Игорь.
Я хочу быть счастливой рядом с тобой.
Но для этого ты должен меня уважать, а не бояться обидеть Павла.
Алексей молчал.
Он внимательно смотрел на жену — уставшую, в простом свитере, но в своем гневе и достоинстве она выглядела невероятно красиво.
Внезапно он вспомнил, как Павел подкалывал его в гараже, называя подкаблучником, как Марина постоянно критиковала их ремонт и детей.
А Наталья… Наталья всегда была рядом.
И вчера, когда у него заболела спина, она молча делала массаж, хоть сама была почти без сил.
Он подошел к столу, взял грязную стопку, оставленную Павлом, и швырнул ее в раковину.
Звон разбитого стекла прозвучал как очищающий звук. — Хочешь поесть? — неожиданно спросил он.
Наталья удивленно подняла глаза. — Что? — Повторил он — Хочешь поесть?
В морозилке остались пельмени.
Магазинные, правда, но варятся всего десять минут.
Я их сварю.
С бульоном, как ты любишь.
И с перцем.
У Натальи защипало в глазах.
Она слабо улыбнулась. — Свари.
Только лавровый лист не забудь. — Обязательно.
И чай заварю.
С чабрецом.
Алексей неловко обнял ее за плечи.
Он пах мандаринами и немного — перегаром от вчерашнего шампанского, но это был родной запах. — Прости меня, Нат.
Я старый дурак.
— Да уж, действительно приперлись… Картошку им подавай. — Да ладно, — она прижалась носом к его плечу. — Зато теперь точно будет тишина. — Это да.
Марина теперь лет пять не позвонит. — Какое счастье, — искренно выдохнула Наталья.
Они стояли на кухне, обнявшись, пока за окном начинал падать редкий снег, укрывая следы нежданных гостей.
Вечер прошел необычно.
Они сварили пельмени, открыли банку вишневого компота и устроились на диване смотреть старый черно-белый фильм.
Телефоны отключили.
Звонок в дверь тоже выключили — на всякий случай, вдруг «медведи» решат вернуться за забытой шапкой или отомстить.
Около десяти вечера Наталья пошла в ванную.
Лежа в горячей пенистой воде, она размышляла о том, как бывает сложно сказать «нет».
Нас учат быть вежливыми, гостеприимными, терпеливыми. «Худой мир лучше доброй ссоры», «гость в дом — Бог в дом».
Но иногда гость в доме — это просто наглый человек, который считает, что твои границы не для него.
И отстаивать их — не грубость, а необходимость.
Когда она вышла, распаренная и спокойная, Алексей уже застилал постель. — Нат, — позвал он из спальни. — Что? — А Павел все-таки шапку забыл.
В прихожей она лежит.
Наталья усмехнулась, вытирая волосы полотенцем. — Ничего страшного.
Отправим почтой.
Наложенным платежом.
Алексей рассмеялся.
В этом смехе уже не было ни вины, ни страха. — Слушай, а не съездить ли нам завтра в лес?
На лыжах?
Только вдвоем.
Возьмем термос, бутерброды. — А как же друзья?
Вдруг кто-то захочет зайти? — А мы в домике, — Алексей забрался под одеяло. — Нас нет.
Мы ушли в партизаны.
Наталья выключила свет и легла рядом.
Тишина в квартире была звонкой, сладкой, исцеляющей.
Она знала, что завтра начнутся звонки от родственников, обсуждения «инцидента», возможно, даже упреки от свекрови, которую Марина обязательно позвонит пожаловаться.
Но это будет завтра.
А сегодня она выиграла.
Она отстояла свое право на отдых, уважение и тишину в собственном доме.
И, кажется, вновь обрела мужа, который наконец вспомнил, на чьей он стороне.
Засыпая, она подумала, что это было лучшее начало года за последнее время.
Без фальшивых улыбок, лишней суеты, без чужих людей.
Честное начало.
