Мне неприятно, что чужие люди бродят по моему дому и грязными ботинками топчут пол.
Мне не по себе от того, что меня тыкают носом в мой собственный салат. – Да мы всего лишь шутили! – воскликнул Сергей, чувствуя, что ситуация накаляется. – Ну что ты, мать?
Мы же с душой!
Песни споем, культурно посидим. – Культурно – значит по приглашению.
Или хотя бы спросить, готовы ли хозяева принять гостей.
Мы не готовы.
Павел покраснел, на лице проступила недовольная тень. – Слышь, Алексей, что это за концерты тут?
Ты в доме мужик или кто?
Твоя жена нас выгоняет, а ты молчишь?
Мы пришли к тебе, а не к ней!
Это была ошибка.
Большая ошибка.
Наталья медленно обернулась к Павлу. – Во-первых, не «жена», а Наталья Николаевна.
Во-вторых, этот дом – наш общий.
И если «мужик в доме» не способен защитить покой семьи, то сделаю это я. – Да пошли вы… – Павел вскочил, уронив пустую стопку. – Какие же вы гордые стали!
Интеллигенты, вшивые!
Марина, собирай вещи!
Ногой сюда больше не стучу! – Подожди, Павел, – вмешалась Марина, сжав губы. – Мы ведь даже не выпили.
Алексей, ты что, позволишь ей так с нами разговаривать?
Мы дружим двадцать лет!
Вспомни, как мы тебя из армии встречали!
Как на рыбалку ездили!
А теперь что?
Жена тебя каблуком придавила?
Алексей стоял бледный, втянув голову в плечи.
Ему было стыдно.
Стыдно перед друзьями, перед женой, за собственную слабость.
Он глядел на Наталью и видел, что она не отступит.
В ее глазах горела та же решимость, с которой она когда-то ухаживала за ним после аварии, воспитывала детей в трудные девяностые.
Это не была истерика.
Это была черта, которую нельзя переступать. – Ребята, – тихо сказал он. – Наверное, правда… не время.
Наташа устала.
Давайте в другой раз. – Чего?! – вскрикнула Марина. – В другой раз?
Да не будет никакого другого раза!
Чтобы я еще раз к вам пришла?
Ни за что!
Жлобы!
Она схватила сумку и демонстративно направилась в коридор.
Павел, пыхтя, схватил со стола бутылку водки. – Пошли, Сергей.
Здесь делать нечего.
Можно отравиться воздухом.
Скупые.
Картошки пожалели!
Сергей, который всё это время молчал, стараясь быть незаметным, неловко поднялся. – Ну это… извините, если что.
Мы не знали… – Иди-иди, миротворец хренов! – рявкнул на него Павел уже из прихожей.
Наталья не выходила с места, пока не услышала, как они одеваются.
Она стояла в кухне, слушая раздражённые слова, доносившиеся из коридора. – …и тапочки у них дурацкие, скользкие… – …совсем Алексей опустился, слова не может сказать… – …да у Светланы стол был лучше, зря сюда пришли… Наконец хлопнула входная дверь.
Стало тихо.
Только холодильник гудел и кровь в ушах шумела.
Алексей вошёл в кухню спустя минуту.
Он не взглянул на жену.
Подошёл к окну, уставился на серую улицу. – Ты их выгнала, – тихо произнёс он.
– Я защитила наш дом, – ответила Наталья.
Она почувствовала, как адреналин уходит, и накатывает сильная усталость.
Ноги задрожали, и она опустилась на стул. – Теперь они со мной разговаривать не станут.
Марина расскажет всем, какая ты стерва. – Пусть рассказывает.
Если цена их дружбы – моё унижение и обслуживание по первому зову, то такая дружба ничего не стоит.
Игорь, ты правда этого не понимаешь?
Он обернулся.
В его глазах читалась обида, но там же была и растерянность. – Они же просто хотели весело провести время…
– За наш счёт, Игорь.
За счёт моего здоровья и нервов.
Почему ты меня не спросил?
