Или остался вчерашний кусок мяса, можно было бы просто разогреть.
Ребята только что с улицы, на морозе. – Картошечки? – переспросила она холодным голосом. – Да, именно.
Быстро.
Ты же умеешь.
Гости уже оживленно перемещались на кухню.
Слышались звон бутылок, веселый смех, скрип стульев. – А оливье-то где? – раздался голос Марины. – Алексей, доставай из холодильника!
Мы голодные, как волки!
Наталья повернулась и направилась в спальню.
Алексей поспешил за ней. – Наташа, не начинай.
Посидим пару часиков, и они разойдутся.
Я же не могу их просто выгнать.
Это неправильно.
Она вошла в комнату, сняла халат и стала одеваться.
Джинсы, свитер.
Медленно, спокойно. – Куда ты собрался? – удивился муж. – В магазин?
Не надо, у них все есть.
Только закуска нужна. – Я не в магазин, Игорь.
Я переодеваюсь, чтобы выглядеть прилично, когда буду объяснять твоим друзьям правила этикета. – Нат, давай без скандалов, прошу.
Потерпи немного.
Это же мои друзья. – Вот именно.
Твои.
А кухня – моя территория.
И выходной – мой.
Иди к ним, развлекай.
Я скоро выйду.
Алексей, посчитав, что шторм утих и жена смирилась с ролью обслуживающего персонала, радостно кивнул и поспешил на кухню.
Оттуда уже доносились звуки гитары и первые тосты.
Наталья причесалась перед зеркалом.
Глаза усталые, темные круги под ними.
Она не могла нормально спать три ночи, готовясь к празднику.
Вчера весь день провела на ногах.
И сегодня снова придется вставать к плите, чистить картошку, мыть посуду, слушать пошлые анекдоты Павла и критику Марины? «Нет», – сказала она своему отражению. – «Больше не должна».
Она вышла на кухню.
Картина была живописной.
Павел уже наливал водку в стопки, которые сам же достал из шкафа.
Марина заглядывала в холодильник, засовывая туда голову почти по плечи.
Сергей настраивал гитару, положив ногу на стул – тот самый с новой обивкой. – О, хозяйка пришла! – радостно объявил Павел. – Красотка, давай, выкладывай на стол!
А то у нас трубы горят, а закусить – только огурец.
Марина вынырнула из холодильника с выражением брезгливости. – Слушай, Нат, а у тебя холодец покупной?
Выглядит как-то не так.
И селедка под шубой заветрилась.
Ты пленкой не накрываешь?
Ай-ай-ай. – И майонеза мало, – добавил Сергей, пробуя что-то пальцем прямо из салатника. – Суховато.
Алексей суетился между ними, пытаясь найти чистые вилки. – Сейчас, сейчас, Наташ, сейчас картошку поставит, грибочки откроет… Нат, где у нас маринованные опята?
Наталья подошла к столу.
Спокойно взяла из рук Павла бутылку водки, которую он только что открыл, и закрутила крышку обратно.
В кухне воцарилась тишина.
Даже Сергей перестал бренчать. – Опята в кладовке, – сказала она ровным тоном. – Холодец я варила сама шесть часов.
Шуба заветрилась, потому что мы ее вчера ели.
А картошки не будет. – Как это не будет? – Павел удивленно моргнул. – Картошка закончилась?
Тогда я сбегаю, там ларек за углом. – Картошка есть.
Желания ее чистить и варить – нет.
Марина фыркнула и сложила руки на груди. – Ой, ну что за позы?
Мы ведь не в ресторан пришли, а к друзьям.
Можно и проще.
Не хочешь картошку – свари пельмени.
Мужики хотят есть. – Вот именно, – Наталья обвела взглядом компанию. – Вы пришли не в ресторан.
В ресторане вас бы обслужили за ваши деньги.
А здесь частная квартира.
И здесь живет не кухарка и не официантка, а женщина, которая хочет отдохнуть второго января. – Нат, ну ты чего… – жалобно протянул Алексей. – Неудобно же… – Мне тоже неудобно, Игорь.
Мне неудобно, что в моем доме чужие люди распоряжаются моим холодильником.
