Женщина должна находиться рядом с мужем и оказывать ему поддержку.
Анна поднялась и подошла к окну.
Снаружи начали зажигаться уличные фонари, а прохожие поспешно направлялись домой после работы.
Это была привычная городская жизнь, к которой она привыкла. — А если я откажусь ехать? — спросила она. — Как это ты не поедешь? — удивился Игорь. — Анна, я ведь не один собираюсь переезжать.
Семья должна быть вместе. — Даже если кто-то категорически против? — Привыкнешь.
Все привыкают.
На следующий день Анна набрала Аню. — Мам, ты серьёзно? — голос дочери звучал растерянно. — Папа что, совсем с ума сошёл? — Не знаю.
Аня, а он тебе что-то говорил? — Говорил.
Вчера звонил, рассказывал про чистый воздух и здоровый образ жизни.
Я думала, он шутит. — Не шутит.
Документы уже оформлены. — Мам, а ты что думаешь?
Ты же не хочешь туда ехать? — Не хочу. — Анна почувствовала облегчение, произнеся это вслух. — Совсем не хочу. — Тогда не езди.
Мама, ну что за глупости!
Ты взрослый человек и имеешь право на своё мнение. — Твой папа утверждает, что семья важнее. — А я считаю, что насильно мил не будешь. — Аня замолчала. — Мам, хочешь, я приеду?
Поговорю с папой. — Не надо.
Это наши проблемы, мы сами разберёмся. — Мам, главное не позволяй себя запугивать.
И бабушке тоже не давай командовать.
Она уже звонила мне, рассказывала, какая там прекрасная природа и как мне полезно будет приезжать к ним на каникулы. — И что ты ей ответила? — А что я могла ответить?
Сказала, что летом у меня практика, после — диплом писать.
Нет времени ездить по деревням.
Вечером Анна долго гуляла по городу.
Заходила в любимые магазины, кафе, где иногда встречалась с подругами.
Представляла, что всего этого больше не будет.
Что вместо асфальта под ногами окажется деревенская дорога, вместо витрин — заборы и огороды.
Дома её ждал Игорь с новым пакетом документов. — Вот, страховка на дом оформлена.
И договор с управляющей компанией расторгли. — Он раскладывал бумаги на столе, словно решая важные вопросы. — Завтра идём к нотариусу. — Я никуда не поеду, — сказала Анна. — Как это не пойдёшь? — Вот так.
Не пойду и не подпишу.
Игорь, я уже сто раз говорила — я не хочу переезжать. — Анна, хватит дурачиться! — Он хлопнул по столу. — Всё решено, люди ждут!
Так нельзя! — Можно.
И буду.
Если хочешь ехать — езжай.
Один или с мамой.
Я остаюсь. — А где жить будешь?
Квартиру продаём! — Найду место.
Сниму комнату, в конце концов. — Да ты с ума сошла! — Игорь ходил по комнате, жестикулируя. — Анна, подумай головой!
Какая комната, какая съёмная квартира!
У тебя же семья! — У меня есть муж, который принимает решения за меня, не спрашивая моего мнения.
Это разные вещи.
Он замолчал, внимательно посмотрел на неё. — Ты хочешь развод? — Не знаю. — Анна села на диван, сложив руки на коленях. — Игорь, я просто хочу, чтобы меня спрашивали.
Чтобы моё мнение имело значение. — Значит.
Но решать всё равно должен муж. — Почему? — Потому что так правильно.
Мужчина — глава семьи. — А женщина — безмолвное приложение к главе? — Анна, что ты выдумываешь!
У каждого своя роль.
Мужчина зарабатывает и принимает решения, женщина поддерживает и создаёт уют. — Игорь, двадцать лет я зарабатывала наравне с тобой.
Иногда даже больше. — Ну и что?
Главным добытчиком всё равно остаюсь я.
Анна поняла, что разговор зашёл в тупик.
Игорь искренне верил в свою правоту.
Для него мир делился на простые категории: мужское и женское, главное и второстепенное, правильное и неправильное.
В этом мире её желания и мнение не имели особого значения. — Ладно, — сказала она. — Давай так.
Дай мне месяц.
Я съезжу в деревню, посмотрю, что там и как.
Если понравится — переедем. — Месяц? — Игорь нахмурился. — А покупатели что скажут?
Они готовы подписать договор. — Пусть подождут.
Или ищут другую квартиру. — Анна, так дела не делаются! — Игорь, это мои условия.
Либо всё делаем по-человечески, либо я вообще ничего не подпишу.
Он замолчал, потом кивнул. — Хорошо.
Но только две недели, не месяц.
И мама поедет с нами, всё покажет.
На следующие выходные они втроём отправились в Затоку.
Мария Ивановна всю дорогу рассказывала о плюсах сельской жизни, Игорь соглашался, а Анна молчала, глядя в окно на мчащиеся мимо поля и перелески.
