И вдруг мы начали говорить спокойно, без упрёков — о детях, сне, валежнике, даже вспоминали молодость… Тамара неожиданно задремала, положив голову на моё плечо в машине.
Я нежно провожу пальцами по её ладони и думаю: не всё, наверное, исчезло.
Просто внутри стало тише — но тепло всё ещё хранится где-то в глубине, в старых воспоминаниях и общих привычках.
Наша семейная лодка всё же продолжает плыть.
Медленно, без парусов, но она движется.
И иногда этого достаточно.
Вернувшись домой, мы с Тамарой долго молчали — но теперь тишина не давила, а словно согревала.
По вечерам мы по-прежнему расходились по своим комнатам: она с книгой, я с газетой.
Однако я заметил — Тамара чаще стала улыбаться, приносила чай не только себе; а вечером спрашивала: — Хочешь, яблоко порежу? — Давай, — отвечал я, и мы оба понимали, что за этим «давай» скрывается не просьба, а знак — «я рядом, всё в порядке».
Иногда мы вместе сидим на кухне — обсуждаем новости, перелистываем старые фотоальбомы.
Рассказываем друг другу, как шалят внуки, как соседи сажают крыжовник… Раньше меня угнетало невидимое стекло между нами, а теперь — нет.
Я принял это: наша семья — не про страсть, не про высокие чувства.
Она о терпении, памяти и умении быть рядом в любой период жизни.
Часто теперь думаю: не обязательно быть счастливыми ради видимости.
Достаточно просто быть вместе — хоть и в разных спальнях, под разными одеялами, с разными предпочтениями.
В один из вечеров Тамара спросила: — Алексей, может, всё-таки у нас всё не зря?
Я пожал плечами — и вдруг осознал: не зря.
Потому что за долгие годы растут не только любовь, но и уважение — к привычкам, к поддержке рядом, к чужой жизни, ставшей частью твоей.
Вот и весь секрет нашего брака: мы не спим вместе, но делим жизнь поровну.
Не разводимся — потому что не хотим превратиться в незнакомцев.
Завтра приготовлю ей кофе с сахаром — как в молодости.
Просто так, без повода.
И, наверное, именно это и есть наш мир.
Наш — пусть с разными комнатами, но с одним общим домом.
