В выходные мы заехали к свекрови в село. Она сначала поинтересовалась нашими делами, как у внука успехи в школе, а потом принялась делиться последними сельскими новостями: кто с кем разошёлся, как местный парень не справился с управлением скутера и врезался в соседский забор, что у Петровых, живущих на другой улице, баня сгорела.
Мол, сельский электрик-самоучка проводку менял, да, видимо, что-то пошло не так. Я думала, что на этом рассказ завершится, но свекровь вдруг будто вспомнила самое важное и продолжила:
— Колька Васильев отравился на родительский день. С утра отправился он на наше кладбище. Подойдёт к одним — стопку попросит, якобы помянуть покойного. Я его сама не видела, но женщины местные потом рассказывали.
Встанет, голову опустит, глаза грустные сделает, будто с усопшим всю жизнь друзьями закадычными был, и добавит:
«Ай, какой человек хороший был…» Где нальют, а где прогонят. Люди-то приезжают к своим, а не на пьяниц местных смотреть.
Колька, видно, «поддал», кто-то из соседей его домой дотащил.
Проспался он пару часов, а потом к нему дружок-попутчик пожаловал — душа, видать, требовала продолжения, а денег не было.
И отправились они снова на кладбище, надеясь, что не все ещё разошлись и, может, кто-нибудь угостит. С собой сумку прихватили — решили «припасами» разжиться.
У нас ведь принято на родительский день на столах оставлять яйца, блины, сладости, печенье.
