Я стояла в прозрачном облачении из фатина, с заранее наигранной улыбкой, наблюдая, как официант осторожно обходил наш стол с бокалами шампанского.
В зале Настя то усиливала, то снижала громкость музыки — то ли для танцев, то ли чтобы приглушить волнение молодожёнов.
Внезапно мой взгляд зацепился за неё.
Ольга Ивановна.
Она вошла с гордым видом, словно шествуя по красной дорожке.
На ней было белоснежное платье, почти как у меня — лаконичное и строгого кроя, подчёркивающее плечи.
Первое чувство — будто внутри что-то оборвалось.
Гости переглядывались, кто-то с удивлением приподнимал брови.
Игорь напрягся.
Я мельком заметила, как у него дрогнула скула, а в руках он скомкал салфетку.
Виктор тихо что-то говорил Людмиле, а Нина тяжело вздыхала.
Для Ольги Ивановны этот день — не праздник, а сцена.
Но что же должна ощущать я?
Я старалась сохранять спокойствие, хотя пальцы казались онемевшими — даже букет в руках будто стал тяжелее.
В этот день я осознала впервые: семья — не всегда опора, иногда это испытание.
Свадьба — момент, когда всё должно быть светлым, чуть волшебным… или, по крайней мере, особенным.
Однако зал окутала ледяная тишина: Ольга Ивановна, устроившись за праздничным столом, ловила на себе взгляды и словно намеренно улыбалась чуть шире остальных.
Я скукожилась внутри. Казалось, белое платье на ней звучало громче любых слов: Я здесь главная.
