Это вовсе не дом.
Это настоящая тюрьма.
Нина Сергеевна не переставала докучать.
Каждый день — новые «указания». — Оль, ты Владимиру рубашку погладила?
Вот посмотри, как он на работу идет.
Мятой. — Он сам гладил, Нина Сергеевна, — отвечала Ольга. — Правда?
Но выглядело так, словно совсем не гладил.
Владимир молчал.
Он делал вид, что не слышит.
Утром, вечером, за обедом.
Однажды Ольга разговаривала по телефону с подругой Татьяной. — Тать, я просто в шоке.
Она рассказывает мне всё.
Как Владимир ест, как спит… — Оль, с кем ты там говоришь? — Нина Сергеевна вошла без стука. — Что за разговоры?
Не мешай мне смотреть телевизор.
Ольга чуть не подскочила. — Нина Сергеевна, я в своей комнате. — В своей? — Свекровь усмехнулась. — Тут всё наше.
Звонок прервался.
Татьяна всё услышала.
У подъезда соседка тётя Люба встретила Ольгу. — Оля, я слышала, ты Владимиру совсем не готовишь?
Нина Сергеевна говорит, что он голодный ходит.
Ольга чуть не упала.
Голодный?
Она же готовит! — Что? — выдавила Ольга. — Я… — Ну, я не знаю, — пожала плечами тётя Люба. — Сама она так говорила.
Ольга зашла домой.
Возмущение накрыло её.
Она пошла к Владимиру.
Он сидел в гостиной, смотрел новости. — Влад, твоя мама соседям говорит, что я не готовлю.
Что это значит?
Владимир махнул рукой. — Ну, мам… она просто так.
Не обращай внимания. — Не обращать?
Она меня выставляет в плохом свете! — Что ты волнуешься?
Ну, скажет что-нибудь.
Какая разница?
Ольга смотрела на него.
Слезы наворачивались на глаза.
Он что, совсем ничего не понимает? «Хватит», — решила Ольга.
На следующий день она отправилась в магазин.
Приобрела новый замок.
Для двери их с Владимиром комнаты.
Вечером, пока Нина Сергеевна смотрела сериал, Ольга установила замок.
Владимир вошёл. — Оль, что ты делаешь? — Ставлю замок.
Это наша комната.
Мы имеем право на личное пространство. — Зачем?
Мама обидится. — Пусть.
Утром Нина Сергеевна обнаружила замок. — Владимир!
Что это?
Зачем? — Мам, ну… просто так. — Просто так?!
Я знаю эти «просто так»!
Оль, что ты творишь?!
Ты в моём доме! — Нина Сергеевна, это наш дом.
Владимир дом.
А я его жена.
Свекровь смотрела на неё.
Злая.
Потом Ольга начала свои «выходки».
Нина Сергеевна не переносила яркие занавески.
Ольга приобрела самые яркие, оранжевые, и повесила их в их комнате.
Владимир наблюдал. — Оль, может, потише?
— Нет, Влад.
Теперь так.
Нина Сергеевна зашла.
Увидела. — Что за ужас?!
Это что, комната для клоуна?!
— Это наши занавески, Нина Сергеевна.
Нам нравится.
Ольга по утрам заваривала кофе.
Нина Сергеевна пила только чай.
Ольга включала кофемолку громко.
Свекровь морщилась. — Оль, что за шум?!
— Это кофе, Нина Сергеевна.
Я люблю кофе.
Маленькие, но заметные перемены.
Ольга ощущала себя немного лучше.
Но напряжение возрастало.
Каждый день — борьба.
Владимир метался между ними.
Он всё видел.
Но не вмешивался.
Маленькие, но заметные перемены.
Ольга чувствовала себя немного лучше.
Но напряжение росло.
Каждый день — борьба.
Владимир метался между ними.
Он наблюдал.
Но не принимал меры. «Неужели так будет всегда?» — размышляла Ольга. «Я что, на войне?» Пришли гости.
Нина Сергеевна сияла.
Ольга накрывала на стол. — Оль, а этот салат как делала? — спросила свекровь, обращаясь к гостям. — Огурцы надо так тонко резать.
У меня нож не такой, а Оля даже мой не наточила.
Ольга застыла. Нож.
