И котлеты только что приготовленные.
Берите комплексный обед — так выгоднее.
Это стоит двести пятьдесят гривен.
Для меня — сущие копейки.
А для Оли — почти десять процентов от суточного дохода.
За столом сидят Юлия, Ирина и Анна.
Разговаривают о детях, школе, росте цен и том, как едва хватает денег на самое необходимое. — Мой сын идёт в первый класс, — вздыхает Ирина. — Нужно столько всего купить, а зарплата осталась прежней — всего тридцать тысяч. — А нам опять премию урезали, — вмешивается Анна. — Говорят, что план не выполнили. — Каким планом? — невольно спрашиваю я. — Ведь вы каждый месяц перевыполняете показатели!
Девушки поглядывают на меня с недоверием. — Откуда ты знаешь? — интересуется Анна. — Просто слышала мимоходом.
Я чуть не проговорилась.
Опасно.
После обеда звонит телефон. — Отдел продаж, слушаю. — Можно Алексея Викторовича? — Он сейчас на совещании.
Передать сообщение? — Да, скажите, что звонил Виктор Михайлович.
По поводу отгрузки.
Когда освободится? — Примерно через час. — Хорошо, перезвоню.
Записываю.
Виктор Михайлович — один из главных клиентов компании.
Алексей Викторович должен был немедленно ответить.
А он сидит на совещании, обсуждая отчёты, которые можно было бы отложить.
Через полчаса он возвращается. — Что-то было? — Звонил Виктор Михайлович.
Просил перезвонить. — Когда?! — вскакивает он. — Полчаса назад… — Почему не сказал?! — Вы просили не беспокоить во время совещания… Он хватает телефон.
Набирает номер.
Занято. — Снова занято! — бегает по кабинету. — Из-за тебя потеряю клиента!
Хочется сказать: «Он перезвонит. Не волнуйся».
Но я молчу.
Просто наблюдаю.
И вдруг понимаю.
Алексей Викторович не просто резок — он напуган.
Он боится потерять клиента, боится провала, начальства, увольнения, краха своей жизни.
Он не злится — он заперт.
Как и многие здесь.
Теперь я вижу в нём не раздражающего начальника, а человека, оказавшегося между молотом и наковальней.
И мне становится его почти жаль.
Вторник.
Среда.
Четверг.
Каждый день — словно новый слой маски, который сходит с лица компании.
Я замечаю, как Юлия из бухгалтерии остаётся за компьютером в девять вечера, когда все давно ушли.
Не по собственному желанию — а потому что ей поручили работу за троих, а премию всё равно урезали «из соображений экономии».
Как Ирина прячется в туалете, вытирая слёзы после звонка сердитого клиента.
Клиент кричал двадцать минут — а виновата была не она, а ошибка на складе, которую никто не заметил.
Но ругали именно её.
Как Анна каждый день приносит термос с чаем — не из-за нелюбви к кофе, а потому что в автомате он стоит пятьдесят гривен.
А у неё двое детей, и каждая гривна на счету. — Оля, а откуда ты? — спрашивает Юлия за обедом в пятницу. — Из Конотопа… — Далеко добираться? — Да, нормально.
Час с небольшим.
Час с небольшим.
Я вру, даже не осознавая этого — настолько привыкла к своей жизни.
Я живу в десяти минутах от офиса.
У меня есть водитель.
У меня парковочное место с надписью «для руководства».
А эти люди часами едут в переполненном метро, чтобы получить зарплату, которой едва хватает на аренду и еду. — А чем раньше занималась? — продолжает Юлия. — Да так… По разным местам работала. — А вы давно здесь? — Я уже четыре года, — отвечает Юлия. — Ирина — три.
Анна — семь лет. — И как?
Устраивает работа?
Девушки обменялись взглядами.
Тишина. — Ну, работа как работа, — наконец осторожно произносит Ирина. — А вот руководство… Они там, наверху… Совсем не понимают, как мы живём. — В каком смысле? — спрашиваю я. — Вот недавно к нам пришла какая-то директриса.
По развитию, кажется.
Иванова.
Холодная такая.
Обошла, посмотрела на всех, как будто мы мебель, и ушла.
Сердце у меня замирает.
Я слышу своё имя.
Своё прошлое «я». — И что именно не так? — пытаюсь говорить спокойно. — Да всё не так! — вспыхивает Ирина. — Они сидят в своих кабинетах с панорамными окнами, получают огромные деньги, а нам — крохи.
И ещё требуют «высокой вовлечённости» и «энтузиазма»!
Я сижу, ошарашенная.
Каждое её слово — словно удар. — А недавно себе повысили зарплату на тридцать процентов, — добавляет Анна. — А нам — «кризис, подождите, потерпите». — Откуда вы узнали? — тихо спрашиваю я. — Ленка из кадров случайно проболталась.
Но мы посчитали… Один их оклад — почти наш годовой доход.
Мне нечего ответить.
Мне стыдно.
Не за компанию.
За себя.
Пятница.
