— А ничего, что ты должна? У тебя детей нет, зачем тебе квартира? — возмутился брат. — Давай, пиши на меня дарственную!
Ага, вот я квартиру снимаю, и должна отказаться от наследства своего отца. А что? Буду всю жизнь за съем платить. Зачем мне что-то свое? Так, по его мнению, я должна была думать.
Наши родители были женаты всего несколько лет. Так что брат — громко сказано. Дима — сын женщины, на которой женился мой отец. Переехали тетя Аня с Димой к нам — своего жилья у них не было. И я недоумевала, почему 24-летний Дима до сих пор живет с мамочкой. Тете Ане было 43, мой папа был на 2 года старше новой супруги. Я — единственный ребенок своего отца. И в квартире, которую тетя Аня с сыночком стали считать своей, у меня была половина, от мамы. Маму я не помнила совсем. И папа долго не мог найти женщину себе по вкусу. Так что, много лет мы жили вдвоем. И только когда мне исполнилось 17, папа привел в дом женщину.
Потом папа с женой купили дом за городом. Дима остался в отцовской квартире, а я, поругавшись с папой из-за того, что отказалась жить с Димой вдвоем под одной крышей, ушла на съем.
Несколько лет мы с папой мы не общались. Неразделимые, как я считала, разногласия. Аня мне не нравилась совсем. Мне казалось, она какая-то не такая. Неправильная. Уж слишком она тряслась над Димой, и, кроме Димы, никто ее не интересовал. Даже папа. И меня удивляло, как папа этого не видит.
Мой папа был мудрым человеком. Еще при жизни он написал завещание. Его половина квартиры — мне. А их дом — Ане и ее сыну. Честно и справедливо, по мнению любого человека, но не папиной жены и ее сыночка. Они считают, что раз она была папиной женой аж пять лет, то должна получить все его имущество.
Сейчас Диме почти 30. У него беременная жена и ребенок. Со своей матерью он поругался, и жил в папиной квартире только по воле моего отца. Ведь Аня считала, что сын ее предал, променял на бабу. А рождение у Димы первенца, она восприняла как святотатство. Мне иногда казалось, что детей Дима должен был делать Ане, и только тогда ее бы все устроило.
Папа пропал. Просто пропал без вести. Аня признала его погибшим через суд, каким-то чудом получила инвалидность и получила долю в нашей с папой квартире. И эту махонькую долю она подарила сыну, в обмен на его развод. То, что Дима подал на развод, не значило, что он развелся. Они с женой просто не пришли в суд. Дима обманул свою мать.И теперь Дима — собственник одной восьмой части квартиры. И требует с меня, чтобы я написала на него дарственную на все остальное, ведь ему чужая квартира нужнее.
— А ничего, что ты должна? У тебя детей нет, зачем тебе квартира? — возмутился брат. — Давай, пиши на меня дарственную!
— Ага, нашел дуру. Я переезжаю сюда, освобождай квартиру! Вы с твоей матерью вообще не имеете отношения к квартире моей мамы! Есть хоть капля совести? И вообще, папа найдется, я уверена! Просто твоя мать до такой степени его достала, что он сбежал! — я чуть не ревела.
Брат заржал:
— Ой, какие мы нежные. Слушай сюда — не напишешь дарственную, я продам долю. И тебя потом отсюда все равно выселят! Так что давай по-хорошему, я даже заплатить готов.
Не знаю, сколько бы длились наши склоки, но папа нашелся. Узнав о вероломности супруги, папа собирается подать на развод, как только признает себя живым. Так им, сволочам, и надо. Я всегда знала, что эта Аня папе не пара. Конечно, за папу обидно. Но справедливость восторжествует!
