Дочь Тамары категорически не устраивала девушку её сына.
Хотя сама Тамара не была тихоней, при первом взгляде на возлюбленную Павла она испытала настоящий шок: с виска девушки по шее и груди сползали непонятные татуировки.
Они покрывали руки и ноги.
И, вероятно, распространялись и на другие, скрытые от глаз участки тела.
Говорила она мягким, почти детским голосом, работала парикмахером, хотя называла себя «стилистом», и… курила.
Тамара была просто в ужасе от такого.
Кроме того, отношения с Павлом были напряжёнными – после службы в армии он заявил, что не пойдет учиться, а планирует заняться бизнесом, и вот ещё эта девушка.
Чем именно они занимались, Тамара так и не разобралась.
Это было для неё слишком сложно – они что-то делали за компьютером.
Как он собирался зарабатывать на жизнь и обеспечивать свою татуированную избранницу, оставалось загадкой.
Между ними происходили серьёзные ссоры.
Павел разрушил все материнские мечты.
В итоге он съехал в отдельную квартиру и покинул дом.
Месяц они не общались – больше сил у Тамары не хватило, и именно она сделала первый звонок.
Они помирились, но домой звать его она не стала – пусть поживёт отдельно, раз так хочет.
Павел навещал её раз в неделю, обедал у матери, и, конечно, она давала ему деньги, но в долг.
Он кратко рассказывал о своей жизни и снова исчезал на неделю.
Павел увёз с собой Леониду.
Попугай затих, нахохлился и, казалось, переживал расставание гораздо сильнее сына.
Её провожал капитан Алексей Ковалев, правой рукой Тамары.
Он тащил её чемодан и всё время рассказывал о ночном инциденте в Коблево. – Ладно, Алёша, держись здесь.
На тебя вся надежда.
А я…
А я гляну на Киев. *** Утром она прибыла в Киев.
Колесников собирался прислать кого-то для встречи, но утром позвонил сам и сказал, что приедет лично.
Она стояла с чемоданом и сумкой у вагона, а он бежал, внимательно рассматривая номера вагонов – стройный мужчина в распахнутом пиджаке, выглядевший как гражданский.
Он промчался мимо, затем вернулся, посмотрел на неё и не узнал.
Стоит отметить, что Тамара попыталась выглядеть получше.
Перед выходом из вагона она слегка подкрасилась, надела новый серый спортивный костюм с длинным кардиганом.
Но с причёской ничего не могла сделать – использовать плойку в вагоне не хотелось.
Её короткие волосы выглядели тонкими.
Когда сокурсник провёл взглядом по ней и не узнал, ей стало обидно. – Эй, киевский пижон, глаза разуй.
Игорь сосредоточился на её лице.
Его брови взметнулись вверх. – Ооой…
Оооль…
Не узнал. – Хорошего человека можно распознать по глазам.
Говорила же, что разжирела.
Ну и что?
Обратный билет оплатишь? – Билет?
Какой…
Ох, снова с начала! – он подошёл, обнял и прижал к себе.
Тамара была ниже его примерно на полголовы. – Ну ты и разжирела, мать.
– Хам!
– Знаю.
Но хамы обычно говорят правду.
Прости! – он взял её чемодан и сумку. – Пойдём, – кивнул.
– Хам остаётся хамом, даже если извиняется, – пробормотала Тамара.
Она шла следом, и встреча тревожила её.
Хорошо, что она не оформила тот глупый перевод, просто погостит, а потом назад…
На свой диванчик, в свой провинциальный кабинет.
К чёрту эту киевскую суету! – Будем искать плюсы в твоём весе.
– Есть?
– Конечно.
Сегодня ночуешь у нас.
Жена не будет ревновать.
– Спасибо, дружок, сразу легче стало…
Неужели чуть больше ста килограммов – настолько много, что человека не узнать? – возмущалась про себя Тамара.
Да, в студенчестве она была в два раза стройнее, но прошло уже много лет.
Она отставала, Игорь с чемоданом и сумкой то перебегал, то ждал её.
Стоянка была довольно далеко. – Жена думает, куда тебя в Киеве свозить.
Составляет культурную программу.
Куда бы ты хотела? – спросил Игорь, пока шли.
– В зоопарк, – ответила Тамара, задыхаясь от непривычно быстрого шага и людского потока.
– Я же говорю ей.
Отстань от человека, она приехала работать, а не смотреть Киев.
Сейчас Тамара сильно сомневалась, что останется здесь.
Автомобиль «Вольво» – низкая шведская красавица матово-стального цвета – стоял достаточно далеко. – Твоя?
– Да уж…
– Скурвился?
– Накопил…
– Да ну…
Он положил вещи в багажник, открыл ей дверь, приглашая войти. – Ну конечно.
Забыл, с кем имею дело.
Ты у нас всех насквозь видишь.
Он сел за руль и мягко завёл мотор. – Да ладно…
Домик жене достался в наследство, вот его и продали.
Жена, кстати, тоже ездит на машине.
Сразу говорю, чтобы ты не закатывала глаза.
– Домик?
Хороший, наверное, домик… – Одесса, – ответил он коротко, выезжая со стоянки.
Через несколько минут заговорил по теме. – У нас зарплаты выше ваших.
Система званий выше.
И ещё…
Премии есть.
– Как это?
– Увидишь потом.
Не сомневайся, Тамара.
Хватит уже…, – он выразительно посмотрел на её живот, как будто намекая на её вес. – А жильё?
– Ах да! – всплеснул он. – Самое главное.
В общем, служебное жильё можно оформить только после приёма на работу.
Но оно уже есть, недалеко от нас.
Там ещё один прапорщик живёт.
Он скоро съедет.
Переводится.
Квартиру – тебе.
Хороший мужик – Вадик Литвинов.
Он в курсе, что ты сегодня приедешь. – Что? – удивилась Тамара.
Я что, с мужиком жить буду? – обернулась к нему, широко раскрыв глаза.
– Нет.
Просто его вещи там ещё какое-то время будут стоять, он может забегать.
Сам переедет к приятелю.
