— Девочки, КАК вы учите детей играть самостоятельно?! Мой или на мне висит сутками, или тащит планшет. Или истерический ор… — буквально прокричала недавно одна мама в одном чате. И я сразу же вспомнила себя девять лет назад.
Жаль, тогда я не видела отличное вирусное видео про панду, которая висит на ноге у служителя зоопарка, пока тот с горем пополам прибирает ее территорию.
Может, оно бы добавило немного черного юмора к моему тогдашнему отчаянию.
Дочери было года полтора или чуть меньше, и она, разумеется, не умела «играть самостоятельно». Играть на виду у мамы — пожалуйста. Но если коварная мама встала с пола и сделала два шага в сторону, чтобы помыть посуду… о! Пощады не будет. У нас, к счастью, не было планшета, так что угрозы зависимого поведения не было. Зато была угроза материнского психоза.
Как часто, сидя с конспектом на полу, я косила в него одним глазом, собирала башню из кубиков и делала вид, что слежу за ее героическим разрушением. Дочь издавала победный клич, я поддакивала: «Башенка бууух!» — и в третий раз перечитывала одно и то же место. Я тогда была не очень подкована в вопросах возрастной психологии и потому искренне верила, что ребенок уже обязан «играть самостоятельно». Часами.
Нет, иногда она и правда играла. Полчаса спокойного чтения — и надо было всего лишь отмыть кухню от слоя какао и собрать распотрошенное мусорное ведро. Или выкинуть пару расколотых чашек и прикупить кастрюль из нержавейки — чтобы больше эмаль не отваливалась. Обои подклеить — там, где отъедено. Впрочем, тут у каждого свой список, большинство мам отлично знает цену получасового спокойствия.
А вот чего кто-то из нас еще не знает (или просто не готов принять), так это то, что продолжительной самостоятельной игры от ребенка младше трех лет ждать не стоит. Особенно на постоянной основе. И с этим лучше смириться сразу же. Я прожила трижды по три первых детских года, четвертый раз «разменяла» и не удержусь от изречения банальности: они протекают мгновенно. Всего несколько лет — и ничего, кроме фотографий, не останется от того трогательного карапуза, которому и дышать не в радость, если мама далеко. Карапуз подрастет и изменится, станет долговязым ранним подростком — совсем скоро.
Впрочем, все эти «морали» мы и так нутром чуем, не правда ли? Давайте лучше поговорим, почему малыши не умеют играть самостоятельно и как и когда их все же можно этому научить. Только не тратьте время на реплики из зала: «А мой вот с года сам играл!». Моя вторая дочь тоже играла сама. И сейчас играет — такой темперамент. Но она такая одна из четверых. И если кому-то повезло с первого раза — это здорово, но не факт, что повторится.
А для большинства детей абсолютная норма до двух-трех лет не играть в одиночестве совсем. Точнее, не так, как нам хотелось бы. Это не та самостоятельная творческая игровая деятельность, которая вдруг включается у ребенка после трех лет и расцветает к четырем-пяти годам.
Полноценная игра — это творческая реализация имеющихся знаний о мире. То есть, конечно, для ребенка это развлечение и веселье, а не вот эта вот вся болтология с умными суффиксами. Но функционально игра — это именно творческая форма освоения и закрепления новых знаний.
Всем знакомая ситуация: купили сыну пожарную машину, по которой он убивался. А сын побибикал полчаса, «потушил» обувь в коридоре и второй день подряд играет только в хищного динозавра — потому что ходил на выставку динозавров. Потом послушал новую книжку, забыл про динозавров и «завел» собачий приют. В любой момент любая информация может дать неожиданный толчок для новых игр. Исключение — как раз от злоупотребления планшетом: зависимый ребенок может свести к минимуму внешнее игровое творчество. Все-таки для игры нужно еще и немного скуки — а если скуку легко победить в планшете, то зачем идти по более сложному пути…
Механизм усвоения информации у детей до трех лет чуть более простой — через буквальное повторение. Их «творчество» тоже нуждается в постоянных «толчках» и дозах нового знания, но оно иное. «Примитивное», как нам кажется. Малыш не зря постоянно стремится к маме и «лезет» во все ее дела. Мозг растет и требует пищи, потому-то ребенку так важны все движения и предметы взрослого мира. Его игры — это помешивать ложкой в кастрюле и тут же получать от мамы обратную связь: «Оля варит суп, вот здорово!». Игры — таскать ботинки, пробовать на прочность телефон, «подметать», листать книги…
Развивающие игрушки тоже подойдут, но никто из детей не будет «развиваться» с ними наедине. Если, купив очередной дорогущий суперпульт, бизиборд или еще какое чудо техники вы думаете, что приобрели себе пять часов свободного времени — увы. Возможно, на день или два вы почувствуете глоток свободы — сработает эффект новизны. Но не более. Освоив простые манипуляции (погрызть, нажать, потянуть, перевернуть), малыш потребует участия взрослого: мозгу нужны новые сложные манипуляции, опробованные и повторенные много-много раз, — именно так малыш усваивает новые навыки.
Чем больше новых навыков, тем раньше ребенок начнет отпускать родителя, манипулируя игрушками самостоятельно. Чем меньше — тем больше ора и беспричинных истерик.
Поэтому с детьми до трех лет работают только две стратегии.
Стратегия первая: планировать личные дела на периоды детского сна, а всю «бытовуху» выполнять с ребенком, радуясь редким бонусам самостоятельной малышовой возни, но не рассчитывая на них. Не нужно во время тихого часа варить суп — лучше заняться работой, хобби или, в крайнем случае, какими-то небезопасными делами (типа чистки плиты химикатами). А вот суп можно готовить с ребенком. Было время, когда я чистила овощи на полу или сажала ребенка в стульчик, давала игрушечный нож и полкартофелины на растерзание. Или мыла посуду, поставив дочь вперед на табуреточку голышом — главное было держать и мылить тарелки высоко, чтобы она дотянулась до воды, но не попробовала на зуб губку с мылом. Зато так ребенок получает много бытовых навыков, которые к двум-трем годам уже начинает неплохо отыгрывать.
Стратегия вторая — это чтение и обучение игре со всевозможными игровыми пособиями, она тоже важна. Ужасно сложно себя заставить в сто пятый раз собирать пирамидку или строить домик из кубиков, но в долгосрочной перспективе это выгоднее, чем попытки наспех отделаться от ребенка, выкроив лишние десять минут личного времени. А чтобы не было скучно, можно подключать подручные средства, краски, переносить игру на свежий воздух. Заниматься тем, что интересно маме, например, танцевать или петь что-то из любимого репертуара. Чем лучше разовьются — через повторение — моторные навыки ребенка, тем раньше и увереннее он начнет сложные игровые манипуляции.
Просто «раньше» — это не завтра и даже, может быть, не через месяц. Придется ждать — но ждать все равно придется. Уж лучше делать это в компании счастливо визжащего ребенка, который в десятый раз гордо показывает свой очередной навык, чем в компании капризули-нытика, которому остро не хватает мамы… Да и совместная игра — это не всегда «приклеенность» к ребенку. Как только малыш убедится, что мама не пытается сбежать, ему уже будет хватать только взглядов и словесных ободрений.
И, конечно, при малышах опасно «залипать» в телефоне. Во-первых, мы демонстрируем для повторения совсем не тот навык. А во-вторых, мама, которая вышла в сеть, — это ноль информации, ноль обратной связи и вообще — ноль мамы. Так что ор и нытье обеспечены — не потому, что ребенок «не такой» или «просто погода». Потому что мы сами смоделировали детскую истерику, когда ушли с головой в сеть на глазах малыша.
Ну и важно правильно себя замотивировать на жизнь с ребенком, не торопить время. Сейчас на моей ноге висит десятимесячный «панда» — наше чудо, результат очень сложной беременности с непонятным прогнозом. Я понимаю, что, возможно, чудо больше не повторится, и это последний опыт игры с десятимесячным младенцем — на ближайшие много лет. Это настраивает совсем по-новому: жалко тратить минуты, отвлекаясь на смартфон или книгу. И уже в удовольствие сесть на пол, чтобы вновь и вновь перетряхивать сортер, собирать пирамидку и смотреть, как мой панда умеет стоять и топать…
