Она вышла на остановке, едва не поскользнувшись на покрытой льдом ступеньке.
Ледяной покров был коварным, дворники явно не справлялись со своей работой или вовсе не обращали внимания.
Тамара шла осторожно, делая маленькие шаги, стараясь не упасть и не испортить колготки.
Ветер бил ей в лицо, заставляя слезиться глаза и размазывая тушь, которую она так тщательно нанесла перед старым трюмо. «Одесса» светилась огнями, словно инопланетный корабль среди серых многоэтажек.
У входа стояли дорогие иномарки, а швейцар в ливрее медленно открывал тяжёлую дубовую дверь.
Тамара остановилась, чтобы перевести дух.
Она поправила причёску и слегка одернула пиджак.
Сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Здесь она чувствовала себя чужой.
Этот мир был не её.
Сейчас ей бы хотелось оказаться на кухне, с чашкой горячего чая с лимоном и включённым сериалом… — Соберись, тряпка, — строго приказала она себе. — Муж ждёт.
Романтика.
Она толкнула дверь.
Внутри пахло теплом, ароматом свежесваренного кофе, дорогих духов и чем-то пряным и неуловимо вкусным.
Пожилой гардеробщик с выправленной осанкой принял её скромное пальто, не проявляя никакой эмоции, хотя Тамара заметила, как он мельком взглянул на изношенный воротник. — Вас ожидают? — возник перед ней администратор, молодой человек с натянутой улыбкой. — Да, муж…
Игорь Павлов.
Столик на семь.
Администратор сверился с планшетом и нахмурился. — Павлов…
Павлов…
Простите, бронирования на семь часов на эту фамилию нет.
У Тамары внутри словно всё оборвалось. — Как это нет?
Он же сказал…
Он утром говорил, что сделал заказ.
Может, ошибся?
Может, на восемь? — Нет, мадам.
Сегодня в списке фамилии Павлов нет совсем.
Она почувствовала, как лицо заливает краской.
Стоит здесь, в сером костюме, будто бедная родственница, и придумывает несуществующую бронь.
Вокруг проходят нарядные, уверенные люди, смеются.
А она… — Может, он звонил и не назвал фамилию? — жалобно прошептала она. — Он… высокий, в синем костюме, с сединой на висках.
Администратор вздохнул, явно теряя терпение, но сохранил профессионализм. — Пройдите в зал, посмотрите.
Если найдёте, я вас провожу.
Пожалуйста, оставьте верхнюю одежду.
Тамара кивнула, чувствуя себя школьницей, которую ругают за опоздание.
Она вошла в зал.
Там царил полумрак.
Тихо звучала музыка, звенели приборы, раздавался приглушённый гул голосов.
Тамара пробиралась между столами, всматриваясь в лица.
Все чужие, незнакомые, равнодушные. «Может, он перепутал ресторан? — лихорадочно думала она. — Или дату?
Или решил подшутить?» Но Игорь никогда так не поступал.
И вдруг она его заметила.
Он сидел в глубине зала, в уютной нише, отделённой высокой кадкой с фикусом.
Спиной к входу, но этот затылок, эта сутулая спина были узнаваемы из тысячи.
На нём не было старого рабочего пиджака, а надета новая рубашка, которую Тамара никогда раньше не видела.
Голубая, приталенная.
Он никогда такие не носил.
Он говорил: «В таких только педики ходят».
А сейчас сидел.
Тамара сделала шаг, затем второй.
Ноги стали ватными.
Она хотела позвать его: «Игорь!», но голос застрял в горле.
Потому что Игорь был не один.
Напротив него находилась женщина.
Это была не юная кокетка с накачанными губами, как в сериалах.
Нет.
Женщина была примерно её возраста.
Возможно, чуть моложе.
Ухоженная, статная.
В бордовом платье, которое идеально подчеркивало фигуру.
Волосы уложены в сложную причёску, на шее блестела золотая цепочка.
Она улыбалась.
Мягко, тепло, глядя Игорю прямо в глаза.
А он…
Тамара замерла за кадкой с фикусом, вцепившись побелевшими пальцами в жёсткие листья.
Игорь держал эту женщину за руку.
Его лицо, обычно хмурое и озабоченное дома, сейчас светилось.
Он что-то рассказывал, живо жестикулируя свободной рукой, и смеялся.
Тем самым смехом, который Тамара забыла. — …и представляешь, Ольга, она даже не спросила, откуда деньги, — донёсся до Тамары голос мужа. — Проглотила про премию.
Наивная, как валенок.
