Тот злополучный день проходил, как и многие другие.
Ольга находилась на кухне, нарезая овощи для салата и невзначай слышала, как её муж Алексей возится в прихожей.
В воздухе витал запах жареной курицы.
Пятилетняя Надя лежала на полу в гостиной и смотрела мультфильмы.
Ольга мысленно перебирала дела на следующий день: отвезти Надю на танцы, зайти в химчистку за пальто Алексея, подготовить квартальный отчёт.
Её мысли текли спокойно и размеренно, пока она вдруг не уловила, что шум из прихожей не стихает, а, напротив, усиливается.
Это была не просто возня, а постоянный скрип дверей шкафа. «Алексей, что ты там делаешь? Ты голоден?» — крикнула она, продолжая резать огурец.
Ответа не последовало.
Вместо этого раздался тяжёлый вздох, и Алексей появился в дверном проёме.
Его лицо было странным и вытянутым, словно он собирался на приём к стоматологу.
В руках он держал свою большую чёрную спортивную сумку, которую обычно брал в командировки. «Оль, нам нужно поговорить», — сказал он, глядя куда-то мимо неё.
Нож в руке Ольги застыл. «Говори. Я слушаю».
Он переступил с ноги на ногу, провёл рукой по коротко стриженным волосам. «Я ухожу».
На кухне наступила гробовая тишина.
Только из-за стены доносилась радостная песенка девочки из мультфильма. «Куда ты уходишь? В командировку? Завтра же пятница», — спросила Ольга с недоумением, пытаясь не поверить в очевидное. «Нет. Я ухожу от тебя. Навсегда».
Он произнёс это тихо, но чётко.
Ольга медленно опустила нож на разделочную доску.
Её рука дрожала. «К той… к Ирине?» — имя молодой сотрудницы из отдела мужа, девушки с весёлым взглядом, вырвалось у неё само собой.
Она давно подозревала неладное, но упрямо отгоняла мысли.
Алексей молча кивнул, глядя в пол.
В этот момент в кухню вбежала Надя. «Папа, а мы сегодня вместе посмотрим мультики? Ты же обещал!» Алексей сглотнул, на его лице отразилось нечто похожее на стыд. «Рыбка, папа сегодня не сможет. У меня… срочные дела». «Опять?» — губы девочки затряслись.
Ольга собралась с силами и выдохнула.
В душе всё застыло, словно лёд. «Иди в комнату, Надя. Папа собирается уходить».
Девочка с испуганным выражением лица быстро вышла из кухни.
Алексей не поднимал глаз на Ольгу. «Как ты мог?» — прошептала она. — «Ради какой-то… бросить меня и дочку…» «Не делай из меня монстра. Мы уже давно чужие люди. Ты живёшь своей жизнью, я — своей. Просто… теперь моя жизнь с ней».
С этими словами он развернулся и направился в прихожую.
Ольга осталась неподвижной, слушая, как он заталкивает в сумку вторую пару кроссовок, как звенят вешалки в шкафу.
Затем раздался хлопок входной двери.
Она не побежала за ним, не кричала и не рыдала.
Медленно подошла к плите, выключила огонь под сковородой, села на стул и уставилась в стену.
Так она просидела неподвижно, пока из гостиной не донёсся тихий плач Нади.
Тогда Ольга, словно робот, поднялась и направилась утешать дочь.
Её мир только что разрушился, но сейчас нужно было держаться ради маленькой девочки, которая не понимала, почему папа ушёл, не попрощавшись.
С этого момента жизнь Ольги свелась к простой, но жёсткой формуле: работа и Надя.
Она устроилась на дополнительную работу ревизором в небольшой магазин, чтобы хватало на кружки для Нади и новую одежду.
Все свои силы и неизрасходованную любовь она посвящала дочери.
Они стали настоящими подругами, неразлучными, делились всем на свете.
Надя росла, окружённая безусловной материнской заботой, и постепенно воспринимала это как должное.
Мама была всегда рядом, мама решала все проблемы, мама принадлежала только ей.
Это очень не нравилось сестре Ольги, Тамаре.
Та была младше.
Весёлая и неунывающая, она считала своим долгом вернуть старшую сестру «к жизни». «Оль, слушай, у меня есть один знакомый, — Тамара, не дожидаясь приглашения, ворвалась в квартиру, скинула туфли на высоком каблуке и устроилась за столом. — Разведённый, без детей, у него свой небольшой бизнес. Солидный такой. Познакомлю?» Ольга, стоя у мойки, мыла посуду после ужина. «Отстань, Там. Тебе не надоело сводничать?» «Да сколько можно?! — Тамара раздражённо хлопнула ладонью по столу. — Прошло семь лет!
