— А ТЫ ЧТО ТАКОЕ ДЕЛАЕШЬ?
— ТЫ ПРИХОДИШЬ И ОБВИНЯЕШЬ МЕНЯ! — Я УСТАЛ!
Мне ещё истерики слушать?
Скандалы стали случаться всё чаще.
Ольга с грустью глядела на календарь, но дни тянулись медленно, словно специально.
Не выдержав, в субботу она разрыдалась, рухнув на диван: — Сергей, я не справляюсь.
Нам нужна сиделка.
Хотя бы на один день. — Какая сиделка?
Ты знаешь, сколько они стоят?
Ты хоть помнишь, как долго мы тянем ипотеку? — Мне все равно! — Потерпи немного.
Он произнёс «потерпи» так, будто две недели до приезда его матери пройдут в мгновение ока.
Ольга смотрела на его усталое, раздражённое лицо и понимала: ему безразлично.
Он сбросил на неё все свои заботы, не волнуясь, как она, беременная и с маленьким ребёнком на руках, справится.
Чаша терпения переполнилась в четверг.
У Ольги дико болела спина, Миша капризничал из-за вдруг появившейся температуры, а бабушка Тамара с самого утра была необычайно активна.
Она уже разлила банку компота на пол в кухне, словно поливая огород.
Ольга, еле передвигая ноги, убрала лужу, укачала Мишу и, когда он наконец заснул в кроватке, решила ненадолго присесть в кресле и закрыть глаза.
Всего минута.
Всего одна минута тишины.
Её разбудил странный звук.
Шарканье и бульканье.
Она открыла глаза и перевела взгляд на кроватку.
Миши там не оказалось.
Вскочив, она бросилась на кухню.
Бабушка Тамара стояла у открытой полки с крупами.
В одной руке у неё была Мишина пластиковая чашка-непроливайка, в другой — открытая бутылка с уксусом.
Сосредоточенно она наливала прозрачную жидкость в чашку.
Рядом стоял Миша, протягивая руки к своей чашке: — На, внучек, — хрипло произнесла бабушка Тамара. — Попей компотику.
Бабушка тебя любит.
Ольга в мгновение ока пересекла комнату, выхватила чашку из рук старушки и швырнула её в раковину.
Потом схватила бабушку за костлявые плечи и волоком потащила в ванную. — Сиди здесь!
Сиди и не выходи!
Никогда больше не подходи к ребёнку!
Она захлопнула дверь.
Бабушка, ошеломлённая, стала колотить кулаками в дверь и кричать тонким, пронзительным голосом: — Караул!
Убивают!
Помогите!
Помогите!
Миша ревел на кухне.
Ольга прислонилась к косяку ванной, весь дрожа, и дала волю слезам.
Она рыдала от страха, бессилия, от ненависти ко всему и ко всем: к бабушке за дверью, к Сергею, к свекрови, к собственной беспомощности.
В этот момент щёлкнул замок.
Сергей, который обычно приходил поздно, как будто специально приехал домой раньше.
Он увидел картину: жена, бледная как смерть, дрожит у ванной, из-за двери доносятся вопли и удары, а ребёнок кричит на кухне. — Что, чёрт возьми, происходит?! — воскликнул он.
— Она хотела напоить Мишу уксусом, — с трудом выдавила Ольга.
Сергей оттолкнул её и распахнул дверь ванной.
Оттуда выбежала бабушка Тамара, вся в слезах и соплях. — Сынок! — вцепилась она в Сергея, словно утопающий за соломинку. — Она меня била!
Не даёт есть!
Хотела убить!
Сергей обнял её, поглаживая по редким волосам.
Его лицо покраснело от злости.
Он повернулся к Ольге. — ТЫ СОВСЕМ … ?! — закричал он так громко, что стены задрожали. — ТЫ БАБУШКУ В ВАННОЙ ЗАПИРАЕШЬ?
ОНА ЖЕ СТАРАЯ!
ОНА НЕ ПОНИМАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ! — НЕ ПОНИМАЕТ?! — ответила Ольга, крича в ответ. — ОНА ПРЕДЛОЖИЛА МИШЕ УКСУС!
ТЫ ПОНЯЛ?
УКСУС!
