Запах мандаринов наполнял больничную палату.
Он был ярким и праздничным.
Единственным напоминанием о том, что сегодня тридцатое декабря.
Я лежала одна.
Нога была в гипсе, над потолком висела мутная лампа, а за окном падал серый снег.
Утром выписали соседку.
Теперь в палате царила тишина.
Слишком глубокая тишина.
Два дня назад я поскользнулась на гололёде.
Прямо у входа, на ровном месте.
Двадцать пять лет я трудилась поваром в школьной столовой, а тут упала, словно подросток.
И вот к чему это привело.
Перелом лодыжки.
Гипсовая повязка.
Больница.
Новый год в четырёх стенах.
В палату заглянула медсестра. — К вам кто-нибудь придёт на праздники?
Я покачала головой. — Нет.
Никого не жду.
Она кивнула и вышла.
А я осталась смотреть в потолок.
Сорок восемь лет.
Повар.
Одна.
Без мужа и детей.
Когда-то был жених.
Очень давно, в молодости.
Он погиб в аварии.
После этого я так никого и не встретила.
Не то чтобы искала.
Просто не сложилось.
Обычно я встречала Новый год с телевизором.
Оливье на одного, бой курантов, поздравление президента.
Ложилась спать около часа ночи.
Утром вставала и выходила на прогулку.
Простой день.
Только с мандаринами.
А в этом году даже мандаринов не будет.
Дверь палаты открылась.
Я повернула голову.
На пороге стоял мужчина.
Лет пятьдесят, может чуть старше.
Седина на висках, куртка расстёгнута, в руках — пакет.
Он взглянул на пустую кровать соседки. — Вы к Валентине? — спросила я. — К сестре, — он смущённо осмотрел палату. — Она уже выписалась? — Утром забрали.
Он застыл на месте.
Потом посмотрел на пакет в руках.
Потом на меня. — Вот я и приехал.
Ехал через весь город. — Бывает.
Он помолчал.
Я заметила, что он не знает, как поступить дальше.
Уйти?
Остаться?
Зачем оставаться?
Сестры здесь нет.
И вдруг он протянул мне пакет. — Хотите?
Не должно пропадать.
Я заглянула внутрь.
Мандарины.
Много, около двух килограммов.
Яркие, оранжевые.
Пахли праздником. — Это вы сестре везли? — спросила я. — Да.
Но она уже дома.
А вы остались здесь.
Странная логика.
Но я взяла один мандарин.
Очистила его.
Дольки оказались сочными и сладкими.
Первый вкус Нового года в этой палате.
Он всё ещё стоял у двери. — Как вас зовут? — неожиданно спросил он. — Тамара. — Значит, Тамара.
Он улыбнулся.
Не широко, уголками губ. — Игорь.
Можно просто Игорь.
И вышел.
А я осталась с пакетом мандаринов.
С чужими мандаринами, которые почему-то пахли так, будто были моими. *** Тридцать первое декабря.
Новый год.
Я проснулась от стука в дверь.
Посмотрела на часы.
Десять утра.
В палату вошёл Игорь.
С новым пакетом. — С наступающим.
Я не могла поверить своим глазам. — Вы же вчера к сестре приходили. — Сестра дома.
А вы здесь.
Он сел на стул для посетителей.
Тот самый, на котором вчера никто не сидел.
Положил пакет на тумбочку. — Вдруг вам станет скучно.
Мне действительно было скучно.
Очень.
Но я не ожидала, что кто-то об этом подумает. — Вы что, специально приехали? — Ну да.
Смена была ночной, я работал до шести.
Потом поспал пару часов и вот. — Вы таксист? — Двадцать лет.
Весь город знаю, как свои пять пальцев.
Он говорил спокойно, без суеты.
Я чистила мандарин и слушала.
Выяснилось, что у него двое взрослых детей.
Оба живут отдельно.
Сын в Одессе, дочь здесь, но у неё своя семья.
