Внутри что-то начало раздражать.
Особенно во время очередного семейного ужина, когда Наташа демонстрировала новую сумку. — Наташка, классная сумка! — произнесла Ольга, стараясь, чтобы голос звучал искренним. — Да, правда? Я увидела её в магазине и не смогла пройти мимо. Со скидкой взяла, всего восемь тысяч.
Восемь тысяч.
При том, что долг так и остался неоплаченным.
Или когда Сергей рассказывал про отпуск в Коблево.
Или когда свекровь жаловалась, что пенсия маленькая, а через неделю хвалилась новым телевизором.
Игорь не замечал.
Или делал вид, что не замечает.
Когда однажды Ольга осторожно намекнула, что Сергею не помешало бы вернуть долг, он просто отмахнулся: — Да ладно тебе. У него сейчас трудности. Потом вернёт. — Он в Коблево съездил, — не выдержала Ольга. — Ну так путёвку же покупал заранее, ещё до того, как машину чинил.
Логика была железной.
Но Ольга чувствовала, как с каждым разом её терпение натягивается всё туже.
Она начала подсчитывать.
Сергей — тридцать тысяч, вернул пять.
Наташа — пятнадцать тысяч, вернула две.
Свекровь — двадцать пять тысяч, ничего не вернула, зато регулярно звонила с просьбами купить то лекарства, то продукты.
Итого шестьдесят пять тысяч чистого долга, не считая всех этих праздников, шашлыков, подарков.
Шестьдесят пять тысяч.
Это квартплата за полгода.
Это… Она пыталась остановить эти мысли.
Нельзя так думать о семье.
Нельзя считать.
Это же не чужие люди.
Это родные Игоря.
Но внутри уже поселился червячок сомнения и грыз, грыз, грыз.
Всё рухнуло в октябре.
Игорь пришёл с работы с мрачным лицом.
Ольга готовила ужин и услышала, как он тяжело вздохнул в прихожей. — Что случилось?
Он подошёл к кухне, сел на стул и потёр лицо руками. — Наташу уволили. — Как уволили? — Салон закрылся. Хозяин обанкротился. Всех уволили сразу, без выходного пособия.
Наташа в панике.
У неё ведь дочка и квартира в ипотеке.
Ольга отложила нож, которым резала овощи.
Внутри у неё всё похолодело.
Она уже знала, что сейчас последует. — Мама звонила, — продолжал Игорь, не глядя на неё. — Говорит, надо помочь Наташе. Хотя бы на первое время, пока она работу не найдёт. — Ага. — Я думаю… Ну, мы же можем, правда? У тебя хорошая зарплата. Наташа же действительно в беде.
Ольга молчала.
Внутри всё кипело. — Оль? — наконец посмотрел на неё Игорь. — Ты же не против? — А сколько? — Ей нужно тридцать тысяч в месяц.
Квартира, ребёнка кормить. — Тридцать тысяч в месяц, — повторила Ольга. — И как долго? — Пока работу не найдёт. Пару месяцев, наверное. — Пару месяцев по тридцать тысяч.
Шестьдесят тысяч. — Ольга, это же моя сестра!
И тут что-то щёлкнуло.
Как будто та самая верёвочка терпения лопнула. — Ага, сейчас! — голос Ольги срывался в крик. — Мне не хватало только ещё и за твою сестру ипотеку платить!
Игорь застыл с открытым ртом. — Ты что? — Я что? — развернулась к нему Ольга.
Руки дрожали. — Я тебе скажу, что! Я уже плачу за всю твою семью! Я оплачиваю каждый ваш праздник! Я оплачиваю ремонт машины твоему брату! Я оплачиваю английский для дочки твоей сестры! Я оплачиваю лечение твоей матери! И ничего из этого мне не вернули! — Они вернут… — Когда?! — голос Ольги был едва узнаваем.
— Когда они вернут, Игорь?
Сергей отдыхал в Коблево на мои деньги!
Наташа покупает сумки на мои деньги!
А я, дура, молчу, чтобы не показаться жадной! — Ольга, при чём тут это?
Наташа действительно в беде сейчас! — А я разве не в беде?
Мне легко эти деньги даются?
Я пашу по десять часов в день!
Ночами сижу над отчётами!
Нервы трачу на этих клиентов!
А вы все думаете, что у меня в кабинете денежное дерево растёт! — Никто так не думает… — Думаете!
Именно так и думаете!
Если бы не думали, давно бы уже вернули долги!
Игорь встал.
Его лицо покраснело. — Ты серьёзно устраиваешь скандал из-за денег?
Когда моя сестра осталась без работы? — Это не из-за денег!
Это из-за того, что меня используют!
