Борода у него была густая и седеющая.
Глаза – спокойные, внимательные, серые.
Хорошие глаза.
Ваня всегда умел читать глаза.
Не раз по ним понимал человека – «Обидели тебя?» – дед говорил ласково, но глаза его не соглашались с добрым тоном, щурились и блестели металлическим отблеском. – «А вам-то какое дело?» – не выдержал Ваня. – «Может, я вообще свалю.
Садусь на поезд и пусть потом ищут.
Никому я не нужен». – «А Тамара Ивановна как же?»
Ваня внимательно и с подозрением посмотрел на старика.
Откуда он знает про Тамару Ивановну? – «А что с Тамарой Ивановной?
Ухо-то горит!
Если бы за что было!» – «Нет, значит, не за что?
А Сашу за что при всех обидел и унизил?
Тебя нельзя обижать, а другого – можно?
Я тебе один секрет расскажу.
Подойди-ка поближе».
Ваня придвинулся: – «Ну?» – «Каждое твоё действие, любое доброе или злое дело отражается на тебе.
Унизил – и тебя унизят…» – «Да пошёл ты!» – Ваня вскочил и смачно плюнул рядом со скамейкой.
Чужой дед не обиделся, не отвернулся, не стал ругаться, а тихо сказал, глядя Ване прямо в глаза: – «Завтра встретимся, договорим».
Ваня снова плюнул, засунул руки в карманы и направился к детскому дому в Козельце.
До вечера он прятался в беседке в садике, что стоял за забором детского дома в Козельце.
Когда опустились густые сумерки, Ваня тайком проник через служебный вход в здание детского дома в Козельце.
В коридоре было тихо.
Нянечка – Галина Петровна – большая и шумная женщина, затащила его на кухню, немного отчитала Ваню для профилактики.
Потом достала из холодильника и разогрела оставленный для него обед.
Рассказала, что Саша-дохлик захлебнулся в пене.
А бабушка, которая его воспитывала и у которой Сашу забрали, умерла от сердечного приступа сразу после Саши. – Прямо от детского дома в Козельце скорая увезла её.
Она приехала к Саше с разрешением на опекунство.
Ещё час бы выдержать, и он уехал бы с бабушкой.
В спальне царила необычная суета.
Свет был выключен, но Ваня легко добрался до своей кровати и, не снимая одежды, лёг на неё. – «А потом его вынесли, и лицо у него было синее, представляешь!» – Тамара Ивановна плакала в своём кабинете.
Просто рыдала вслух.
Потом приехали менты с мигалками.
Она вышла вся красная, опухшая.
Говорят, Саша был припадочным, никто не знал, что у него эпилепсия.
Он захлебнулся в пене.
Ваня быстро заснул.
Факт, что Саша, которого он вчера избил, умер, Ваня воспринял как данность. *** Утро наступило радостное и шумное.
О смерти Саши Ваня даже во сне думал, поэтому утром, когда встретил его в коридоре, смутился и не сразу среагировал на пас с шапкой Саши.
Поднял её, посмотрел на живого Сашу: – «Тю, — подумал, — и привидится же такое».
