Нина Викторовна сжала губы до побеления и резко выдохнула. – Если хочешь жениться – женись.
Но эту твою я не приму. *** В день свадьбы Мария сияла от радости.
И это продолжалось ровно до того момента, когда настала очередь свекрови поздравлять молодых.
Женщина, одетая во все чёрное, встала со своего места и с трагическим выражением произнесла: – Сегодня у меня траур.
Впервые мой любимый сын пошёл против моей воли.
Я не давала согласия на этот брак, потому что не понравилась мне эта его невеста.
Но Владимир упрямый у меня.
Так что пусть живут счастливо, но без поддержки родителей.
Давайте же выпьем за счастье молодых!
Не чокаясь.
Сказав это, она одним глотком опрокинула бокал с шампанским.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Гости обменивались взглядами, пытаясь прийти в себя после потрясения.
Нина Викторовна расплылась в улыбке и вернулась к трапезе.
Мария сидела рядом с мужем и растерянно моргала.
Она знала, что свекровь так и не полюбила её, но не ожидала таких открытых публичных выпадов. *** С тех пор прошло много лет.
Все это время Мария продолжала надеяться, что отношения с матерью мужа улучшатся.
Но нет, ничего не менялось!
При каждой встрече свекровь не упускала случая выпустить колкое замечание в адрес «любимой» невестки. – Гляжу, всё время тратишь только на себя, – с презрением фыркнула женщина. – С чего ты взяла? – с невинным видом ответила Мария, пытаясь изобразить наивность. – Маникюр, прическа!
Вся цветёшь и пахнешь.
А на моего сына, змею подколодную, внимания, видимо, совсем не обращаешь?
Он, бедняга, весь осунулся.
С этими словами Нина Викторовна с решительностью танка направилась на кухню и без церемоний устроила ревизию в холодильнике. – Нина Викторовна, не волнуйтесь, я за мужем присматриваю и даже иногда забочусь.
Вообще-то он взрослый мужчина, – с улыбкой ответила Мария.
Поведение родственницы забавляло её, а постоянные уколы держали в тонусе.
Но по-настоящему раздражали громкие разговоры свекрови сама с собой. – Вот опять сыр покупной, тонко нарезанный!
Как будто объедки для бедняков!
Что, нормальный кусок сыра – роскошь недоступная? – бурчала она. – Это же эстетичнее, – возразила Мария. – Глупая девчонка!
Люди подумают, что вы нищие и питаетесь объедками, – фыркнула женщина. – Кто подумает?
Из посторонних в наш холодильник с постоянством маньяка заглядываешь только ты! – парировала невестка.
Закрыв холодильник, свекровь подошла к Марии и приобняла её за плечи. – Всё никак не можешь привыкнуть к тому, что попала в приличную семью, нищенка ты наша, – с притворным сочувствием прошептала она.
Марию передёрнуло от этого напускного тона.
Стараясь сохранить спокойствие, она вырвалась из объятий свекрови и улыбнулась: – Я выросла в очень хорошей семье. – Охотно верю, – кивнула Нина Викторовна и сурово добавила: – Но это не значит, что тебя можно показывать приличному обществу. – А я что, ценный музейный экспонат, чтобы меня показывать? – с раздражением ответила Мария.
Свекровь взглянула на невестку с явным состраданием, будто та была настоящей глупышкой. – В том-то и дело, милочка, что ты ничего собой не представляешь. – Почему? – с интересом спросила девушка. – Вот у моей соседки, Зинаиды Петровны, невестка – главный врач Одесской больницы, а у Елены Юрьевны – заведующая детским садом.
А кто ты? – с презрением морщилась Нина Викторовна.
