Нужно начинать собираться.
До поезда оставалось еще три дня, но ей требовалось какое-то занятие, чтобы успокоить свои нервы.
Она перебирала вещи: нарядное платье (может, сходим в ресторан?), удобные брюки для прогулок, теплый свитер.
Спустя полчаса в дверь спальни тихо постучали.
Александр вошел боком, не поднимая глаз. — Оля…
Ирина опять звонила.
Закатила истерику.
Мать тоже звонила… — он поморщился. — Обе кричали. — И что? — Я сказал… сказал, что ты права, — с трудом произнёс он. — Что с деньгами туго.
Что мы не потянем.
Марина застыла с платьем в руках.
Неужели?
Неужели у него появился голос?
Она взглянула на мужа с удивлением и робкой надеждой. — Правда? — Да.
А что же делать?
Ты же упёрлась рогом. — Он подошёл и неловко обнял её за плечи. — Ладно, Оля.
Прости, я был глупцом.
Просто хотел, чтобы всем было хорошо.
Но ты права, мы заслужили отдых.
Только вдвоём.
Марина прижалась к его плечу, вдыхая знакомый аромат табачного дыма и старого свитера.
Сердце оттаяло.
Вот видишь, когда захочет — может.
Главное — проявить твёрдость.
Он же любит её, просто слабак. — Ладно, — вздохнула она. — Забудем.
Пойди чай попей, остыл, наверное.
Я тут доразберу и приду.
Блины допеку.
Александр кивнул, словно мелкая мошка, и вышел.
Марина улыбнулась своему отражению в зеркале.
Молодец, Марина.
Отстояла свои границы.
Теперь всё будет хорошо.
Буковель, Яремче, свежий воздух…
Она продолжила собирать вещи.
Нужно было проверить документы.
Паспорта, страховые полисы…
И самое главное — карту, на которой лежали «отпускные» — двести тысяч гривен.
Накопленные за два года средства плюс её премия.
Она специально перевела всё на отдельный счёт, к которому была привязана карта Александра — на случай, если с ней случится что-то, чтобы деньги были доступны обоим.
Семейный бюджет, общее доверие.
Марина полезла в ящик комода, где лежала папка с документами.
Достала конверт с надписью «Отпуск».
Там должны были быть распечатки брони и банковская карта.
Бронь была на месте.
Карты не оказалось.
Марина нахмурилась.
Странно.
Может, Александр переложил?
Или она сама положила в кошелёк?
Она высыпала содержимое сумки на кровать.
Кошелёк, визитница, мелочь…
Карты не было.
По спине пробежал холодок.
Неприятный, липкий холод предчувствия. — Саша! — крикнула она. — Где карта «Сбера»?
Та, отпускная?
Я в конверте не нахожу.
Из коридора послышалось невнятное бормотание и звук надеваемых ботинок. — Саша?
Куда ты?
Марина вышла в прихожую.
Александр уже был одет, в куртке, лихорадочно зашнуровывал ботинки.
Выглядел он ещё более жалко и испуганно, чем утром на кухне.
Он потел, хотя в квартире было прохладно. — Я… это… в гараж, Оля.
Там ребята звали, колёса надо проверить… — Где карта? — спросила Марина, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Александр выпрямился, но в глаза ей не посмотрел.
Он ухватился за дверную ручку. — Оля, только не волнуйся.
Карты нет. — Что значит нет?
Потерял? — Нет.
Она у Ирины.
Мир закружился.
— Что? — тихо спросила Марина. — Зачем ей наша карта?
Александр заговорил быстро, сбивчиво, глядя в пол: — Понимаешь, она ещё неделю назад просила.
У неё долг по кредитке горел, проценты бешеные капали.
Просила перехватить на пару дней, пока декретные пересчитают или что-то такое…
Ну я и дал.
Она клялась, что вернёт!
Вот прямо сегодня-завтра должна была вернуть! — Ты дал ей карту?
С пин-кодом?
Со всеми деньгами на отпуск? — Ну она же сестра!
Она обещала вернуть двести десять тысяч, с процентами!
Я думал, что когда приедем, деньги уже вернутся…
