Рекламу можно отключить с подпиской Дзен Про — тогда она исчезнет из статей, видео и новостей.
— Ну, Оля, зачем ты сразу так резко реагируешь? — Александр стоял в дверном проеме кухни, нервно переступая с ноги на ногу и неуверенно теребя край изрядно изношенной домашней футболки.
Взгляд у него был тот самый, что бывает у проказливого кота, который точно знает, что украл со стола колбасу, но надеется, что хозяйка слишком устала, чтобы его ругать.
Марина не оборачивалась.
Она с упорством продолжала тереть уже и без того чистую тарелку, ощущая, как в области солнечного сплетения начинает нарастать густая, тяжелая злость.
Звук струящейся воды в кране заглушал все мысли, но голос мужа пробивался сквозь этот шум — хриплый, умоляющий и безумно раздражающий.
За окном стояла серая, промозглая мгла.
Этот декабрь выдался отвратительным: снег не ложился ровным покрывалом, а превращался в грязное месиво, тротуары по утрам покрывались коварным льдом, и каждый путь на работу становился опасным испытанием.
Вчера Марина чуть не упала прямо у подъезда — нога соскользнула на обледенелой плитке, сердце екнуло.
Удержалась в последний момент, схватившись за ледяной перила, лишь порвав одну перчатку.
И вот теперь, в субботнее утро, когда она мечтала просто насладиться чашкой кофе в тишине и помечтать об отпуске, Александр снова начал свою привычную песню.
— Саша, — Марина выключила воду, и в кухне настала звонкая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
Стрелка секундная дергалась на месте, словно не могла перейти через деление — батарейка опять села.
Нужно бы поменять, да всё руки не доходят.
Символично, подумала она.
Вся наша жизнь такая: суетимся, стараемся, а с места не сдвигаемся.
— Мы это уже обсуждали.
Три месяца назад.
Месяц назад.
И вчера вечером.
Какой был мой ответ? — Ну, «нет», — пробормотал Александр, отводя взгляд.
— Но ситуация изменилась!
У Ирины сейчас стресс.
Дети болели всю осень.
Врач сказал, ей нужен морской воздух.
— А мне? — резко повернулась к нему Марина, вытирая влажные руки о полотенце. — Мне не нужен воздух?
Я, что, из железа сделана?
Пять лет, Саша!
Пять лет мы никуда не уезжали, кроме твоего дома в Обухове с грядками, над которыми пашу я сама.
Я этот Буковель выцарапывала!
Я на двух ставках в бухгалтерии пахала, глаза ломала, чтобы мы с тобой — слышишь, с тобой! — поехали и просто две недели лежали в ваннах, пили минералку и гуляли.
Вдвоём.
Без кастрюль, отчетов и твоей сестры!
Александр вздохнул, прошёл на кухню и уселся на табурет, который жалобно заскрипел под его весом.
— Оля, не будь эгоисткой.
У Ирины сейчас денег катастрофически мало.
Ипотека, кредиты на ремонт…
Она же не просит оплатить ей путёвку целиком.
Просто… если мы возьмём двухкомнатный «люкс», это выйдет дешевле, чем два «стандарта».
Мы доплатим совсем немного, а она с нами.
И Владимира с Дмитрием возьмёт, они на диване в гостиной поспят.
Марина почувствовала, как в глазах у неё потемнело.
Она медленно опустилась на стул напротив мужа.
— Погоди.
Ты серьёзно?
Ты предлагаешь нам, в наш законный отпуск, взять «люкс», чтобы поселить там твою сестру с двумя её неуправляемыми мальчишками?
— Ну, ведь они дети… — вяло оправдывался Александр.
— Это дети, которые в прошлый раз, когда гостили у нас три дня, разбили мою любимую вазу и разрисовали фломастерами обои в коридоре!
А Ирина лишь смеялась и говорила: «Ну это же творчество, Оля, нельзя подавлять личность».
Я не хочу никакого творчества в отпуске!
Я хочу тишины!
— Она обещала, что сама будет ими заниматься.
— Саша, — голос Марины стал тихим, но опасным. — А кто будет готовить?
В «люксе» есть мини-кухня.
Ирина вчера звонила?
Что она сказала про питание?
Александр покраснел.
Пятна пошли по шее, выдавая его полностью.
— Ну… она сказала, что в столовой Буковеля дорого для четверых.
И, наверное, невкусно.
А если купить продукты на рынке, то можно… ну… как дома.
Ты же так вкусно готовишь, Оля.
Тебе не сложно супчик сварить?
Марина рассмеялась.
Это был не радостный смех, а сухой, резкий звук, от которого Александру стало явно не по себе.
— Супчик, значит?
В отпуске?
За который я заплатила сто восемьдесят тысяч гривен?
То есть я плачу за путёвку, дорогу, доплачиваю за этот чёртов «люкс», а потом стою у плиты, пока твоя сестра «снимает стресс» на процедурах, а её дети разрушают номер?
Она встала и подошла к окну.
Стекло запотело, отделяя их от внешнего мира, создавая иллюзию душной, замкнутой коробки без выхода.
Пальцем провела по влажному стеклу, оставляя прозрачную полоску.
Внизу кто-то буксовал на машине, визжа шинами по льду.
Вжжж, вжжж.
Ни с места.
Как и она.
— Я не буду готовить, — тихо сказала она, глядя в окно. — И доплачивать за «люкс» тоже не собираюсь.
У нас забронирован двухместный стандарт.
Точка.
— Я уже сказал ей, что мы не против, — тихо, почти шёпотом ответил Александр.
Марина застыла.
Медленно, очень медленно повернулась к мужу.
— Что ты сказал?
— Ну… она звонила вчера, когда ты была в душе.
Плакала.
Говорила, что совсем край, нервы ни к чёрту.
Просила помочь.
Ну я и сказал… мол, ладно, что-нибудь придумаем.
Она обрадовалась.
Сказала, что уже смотрит билеты на поезд на наши даты.
В кухне повисла тишина, тяжёлая, как могильная плита.
Марина смотрела на мужа — на его редеющие волосы, мягкий, безвольный подбородок, бегущие глаза.
