В доме воцарилась привычная тишина. Алексей сидел, уткнувшись в телефон. В пятнадцать лет брат интересовался только играми.
— Наталья, я дома! — крикнула Тамара, направляясь в свою комнату. Шкатулка оставалась на своем месте. Деревянная, украшенная резным узором. Подарок бабушки к дню рождения. Тамара приоткрыла крышку и застыла.
Внутри пусто.
Сердце застучало в горле. Руки задрожали. Сорок пять тысяч гривен. Сбережения за четыре месяца. Деньги на первый взнос в институт.
— Наталья! — Тамара понеслась на кухню. — Где мои деньги?
Мать не подняла взгляда от газеты и спокойно перевернула страницу.
— Какие деньги? — голос звучал безразлично.
— Из шкатулки! Там было сорок пять тысяч!
— Ах, эти, — мать наконец посмотрела на дочь. — Мы с Сергеем взяли. Компьютер Алексею купили. Игровой, хороший.
Тамара не могла осознать услышанное. Комната закружилась перед глазами.
— Как взяли? Это мои деньги! Я сама их заработала!
— Ему нужнее, — мама пожала плечами. — Он же учится. А ты еще молода, заработаешь.
— Но это мои сбережения! Для института!
— Перестань кричать, — мать нахмурилась. — Семья важнее твоих капризов. Алексей талантливый ребенок, компьютер поможет ему развиваться.
Тамара открыла рот, но слова не шли. Боль рвала грудь изнутри. Четыре месяца она экономила, ходила пешком, отказывалась от обедов.
— Наталья, пожалуйста, — голос срывался. — Верните деньги. Это всё, что у меня есть.
— Хватит ныть, — Сергей вошел на кухню. — Алексей младший, ему помощь нужнее. Ты справишься сама.
Тамара посмотрела на родителей. Лица безразличны. Для них она не существовала — лишь источник денег для любимого сына.
— Но я ваша дочь тоже…
— Прекрати истерить, — мать резко закрыла газету. — Иди в свою комнату. Алексей занимается.
Тамара проснулась в холодном поту. Сердце бешено колотилось. Тот же кошмар. Снова и снова.
Прошло десять лет с того дня. Тамара добилась всего сама. Нашла работу. Купила двушку в хорошем районе. Даже ипотеку погасила досрочно.
Но боль не проходила. Каждый разговор с семьей был пыткой. Мать постоянно умаляла достижения дочери. Алексей всё так же оставался «золотым мальчиком».
Заиграл телефон. Мать.
— Тамара, завтра у Алексея день рождения. Приезжай на ужин.
— Не знаю, Наталья. Много работы.
— Как это? Леша твой брат. Семья важнее работы.
Тамара закрыла глаза. Те же слова. Те же интонации.,— Ладно. Приеду.
Родной дом наполнился запахами любимых блюд Алексея. Тамара принесла конверт с тридцатью тысячами гривен — неплохой подарок для мужчины в тридцать лет.
— Тама! — мать обняла дочь холодно. — Как дела?
— Всё нормально, Наталья.
Брат занял место во главе стола, улыбаясь удовлетворённо. Рядом — жена и двое детей. Картина идеальной семьи.
Тамара подала брату конверт. Алексей взял подарок без особого внимания.
— Тридцать тысяч, — тихо произнесла Тамара.
Мать взглянула на деньги, выражение лица стало недовольным.
— Это всё? — разочарование звучало в голосе. — Ты могла бы подарить что-то поинтереснее.
Тамара замолчала, словно ей снова восемнадцать и перед ней пустая шкатулка.
Дыхание сбилось, руки невольно сжались в кулаки под столом. Прошло уже десять лет, а боль не ослабла.
— Конечно, Наталья, — тихо ответила Тамара. — В следующий раз постараюсь сделать лучше.
Мать удовлетворённо кивнула. Алексей, будто это была мелочь, небрежно положил конверт в карман пиджака.
— Тама всегда была человеком практичным, — сказал Сергей, не отрывая взгляда от мяса. — Деньгами обошлась. Просто и понятно.
Тамара пыталась улыбнуться, но мышцы лица не подчинялись. Внутри всё горело от несправедливости, но она молчала. Как обычно — молчала.
Ужин быстро подошёл к концу. Алексей спешил домой, дети капризничали, жена устала от торжества.
— Спасибо за подарок, сестра, — сказал Алексей, обнимая Тамару. — Очень пригодится.
— Не за что, — ответила Тамара, прижимая к себе племянников. — Растите большими.
Родители проводили гостей до двери. Тамара уже собиралась уходить, но мать остановила её жестом.
— Посиди ещё немного, — сказала мать, закрывая дверь. — Надо поговорить.
Тамара вновь уселась за стол. В комнате повисло тревожное предчувствие. Мать редко задерживала её без причины.
— Как там с квартирой? — спросила мать, садясь напротив дочери.
— Всё хорошо. Ипотеку уже закрыла.
— Везёт тебе, — в голосе матери прозвучала странная нотка. — Одна живёшь в двушке. Просторно.
Тамара настороженно посмотрела на мать. Разговор складывался неправильно. Что-то назревало.
— Да, удобно, — осторожно ответила она.
— А вот Лешенька страдает, — вздохнула мать с театральным видом. — Снимает однушку, тесно с женой и детьми.,— Я понимаю, — кивнула Тамара. — С детьми в маленькой квартире действительно тяжело.
— Он не хочет с нами жить, — покачала головой мать. — Слишком самостоятельный стал. А денег на большую жилплощадь нет.
Тамара молчала. Видела, к чему клонит мать, но надеялась, что ошибается. Хотелось верить, что хотя бы в этот раз мать не станет просить помощи для любимого сына.
— У него неплохая работа, — мама продолжала.
— Наталья, к чему ты ведёшь? — усталостью прозвучал голос Тамары, ей надоели намёки.
Мать встала и подошла к окну. Взглянула на улицу, затем обернулась с лицом, полным праведного негодования.
— Тебе разве не стыдно? — голос матери звенел суровостью. — Ты живёшь одна в своей двушке, а брат скитается по чужим углам.
Тамара застыла. Слова обожгли внутри, наглость зашкаливала. Даже для матери это показалось чрезмерным.
— Что ты сказала? — голос Тамары дрожал.
— Ты прекрасно слышала, — мать села обратно. — Алексей человек семейный. Ему жильё нужнее.
Тамара не могла поверить услышанному. Голова закружилась, тяжёлый воздух словно сдавил грудь.
— Наталья, это моя квартира, — с трудом выдавила слова Тамара. — Я её сама купила. Ипотеку платила.
— Не забывайся, — прищурилась мать. — Семья важнее твоих капризов. Алексей нуждается в поддержке.
— А я разве не семья? — надломленно прозвучал голос Тамары.
— Ты одна. У Лёши же есть жена и дети! Пусти их к себе!
Тамара поднялась из-за стола. Ноги едва держали тело, сердце колотилось в висках. Та же боль. Тот же кошмар. Но теперь речь шла не о сорок пяти тысячах, а о целой квартире.
— Мне пора домой, — с дрожью взяла сумку Тамара.
Выйдя из дома родителей, холодный воздух обжёг лицо, но в душе пылало пламя — пламя, которое она давно уже гасила.
Дверь за спиной резко открылась, мать выбежала следом.
— Тама, подожди! — голос матери звучал настойчиво. — Мы ещё не закончили разговор!
У калитки Тамара остановилась и обернулась. Лицо женщины горело праведным гневом.
— О чём ещё говорить, Наталья? — устало спросила Тамара.
— Алексей — гордость нашей семьи, — мать приблизилась. — Ты обязана пустить брата жить к себе.
Тамара смотрела на мать и не могла поверить своим глазам. Это ли мать? Та, кто должна любить всех своих детей?
— Наталья, это моя квартира, — медленно проговорила Тамара каждое слово.
— И что с того? — мать размахивала руками. — Он мужчина! Ему жильё нужнее!
Горло Тамары сжалось от слов мамы, наглость перешла все рамки, даже самые невероятные.
— Ты вообще выйдешь замуж? — продолжала мать. — Переедешь к мужу, а квартиру брату оставишь. Лучше сразу переоформить её на него!,— Что ты говоришь? — голос Тамары наполнялся возмущением и дрожал.
— Никаких таких слов! — мама выпрямилась. — Алексей — семейный человек. Ему нужна наша поддержка.
Тамара сжала кулаки. Терпение окончательно иссякло. Дальше молчать было невозможно.
— А то, что я сама купила квартиру, разве ничего не значит? — выкрикнула Тамара.
— Не кричи на меня! — мама нахмурилась. — Семья важнее твоих капризов!
— Какая ещё семья? — Тамара сделала шаг вперёд. — Та, что украла мои деньги, когда мне было восемнадцать?
— Не смей! — мама побагровела. — Мы помогали Алексею!
— За мой счёт! — голос Тамары резал морозный воздух. — Всегда за мой счёт!
Мать пренебрежительно махнула рукой, словно прогоняла надоедливую муху. Холодное равнодушие в глазах поразило Тамару сильнее всяких слов.
— Ты обязана помочь брату, — мама настаивала.
— Обязана? — Тамара горько рассмеялась. — Кому? Родителям, которые меня никогда не любили?
— Не говори ерунду! — мать повысила голос. — Алексей младший! Он нуждается в поддержке!
— А я разве не нуждалась в ней в восемнадцать? — закричала Тамара.
Мать молчала, глядя на дочь словно на чужого человека, на врага.
— Освобождай квартиру, — мать повернулась к дому. — Алексей приедет через неделю.
— Ты с ума сошла! — Тамара схватила маму за руку. — Это моя квартира!
— Убери руки! — мать вырвалась.
Тамара отпрянула, повернулась и направилась к воротам. Больше не было сил на разговоры.
— Я серьёзно! — мать кричала вслед. — Алексей переедет сюда через неделю!
Неделя прошла в странной тишине. Тамара не брала трубку, когда звонили родители. Не открывала дверь, когда приходили.
Но утром в понедельник мама ждала у подъезда. Стояла с решительным выражением, руки скрещены на груди.
— Ты эгоистка! — мама подошла ближе. — Отдавай ключи! Алексею нужно нормальное жильё!
Тамара остановилась перед ней. Взглянула в глаза женщины, которая родила её тридцать лет назад.
— С этого дня я больше не являюсь частью вашей семьи, — спокойно и четко произнесла Тамара.
— Что ты сказала? — мать ошеломлённо посмотрела.
— Вы всегда больше любили Алексея, — Тамара обошла мать. — Заботьтесь о нём сами. Я же устала.
Тамара шла на работу легко, будто с плеч свалился огромный груз. Этого следовало сделать ещё очень давно.
