Ольга внезапно ощутила, что в атмосфере происходит нечто иное.
Воздух словно стал плотнее.
Тишина обрела тревожный оттенок. — Тамара Ивановна… я не совсем так хотела сказать… — Нет.
Именно это. — Свекровь повернулась к ней.
Её лицо оставалось спокойным.
Слишком спокойным. — Вы хотели поставить меня на место.
Показать, кто здесь главный. — Это же естественно!
Мы с Андреем… — А Андрей даже не догадывается, что мы тут выясняем отношения, правда?
Ольга молчала. — Правда? — повторила Тамара Ивановна. — Правда… но я имею на это право… — Имеешь.
Конечно, имеешь. — Голос её звучал ровно.
Опасно ровно. — Только знаешь что?
Я тоже вправе. — Что именно вы имеете в виду?
Тамара Ивановна приблизилась.
Встала рядом с Ольгой.
Очень близко.
И Ольга вдруг осознала, что свекровь выше её примерно на полголовы.
Как она раньше этого не замечала? — Я говорю о выборе — тихо произнесла Тамара Ивановна. — У меня есть выбор. — Какой выбор? — Где жить.
С кем жить.
И стоит ли вообще оставаться в доме, где меня не желают видеть.
Ольга неожиданно испугалась.
Не за себя — за Андрея.
Он очень любил мать.
Если она уйдёт… — Вы ведь не уйдёте? — спросила она. — Куда вы пойдёте? — А это уже не ваше дело — ответила Тамара Ивановна. — Теперь это моя забота.
И я приму решение.
Она повернулась к плите.
Включила газ.
Картошка снова зашипела. — Завтрак готов — сказала она. — Зови Андрея.
И Елену тоже зови.
Пока она здесь — она часть семьи.
Ольга стояла, не понимая, что же произошло.
Кто одержал верх в этой схватке?
Кто же проиграл? — Тамара Ивановна… — Иди, Ольга.
У нас обеих много дел.
Невестка вышла из кухни.
Свекровь осталась у плиты.
И задумалась.
О том, что в жизни всё меняется.
Что вчерашние дети становятся взрослыми.
Что вчерашние невестки превращаются в хозяйок.
А вчерашние хозяйки…
Что же с ними происходит?
Дверь скрипнула.
В кухню заглянула Елена — дочь Тамары Ивановны. — Мам, я всё услышала — сказала она. — Может, мне действительно уехать?
Не хочу причинять неудобства… — Садись — коротко ответила мать. — Никуда не уезжаешь. — Но мама… — Сказала — сиди. — Тамара Ивановна посмотрела на дочь. — Знаешь, Ленка, возможно, и правда настало время что-то менять. — Что ты имеешь в виду? — Понимаешь… — Мать задумалась. — Мне шестьдесят два.
Всю жизнь я жила для других.
Для мужа.
Для детей.
Для невестки, которая меня терпит. — Мам… — Не перебивай.
Я думаю… а что если попробовать пожить для себя?
Впервые за шестьдесят два года?
Елена села на табурет.
Тот самый, на котором недавно сидела мать. — И что ты хочешь делать? — Пока не знаю.
Но что-то обязательно придумаю.
За окном дети продолжали играть.
Картошка на сковороде подходила к готовности.
А в доме начинали происходить перемены.
Что-то важное. — Мама, ты серьёзно? — спросила Елена. — Серьёзнее некуда.
Тамара Ивановна раскладывала завтрак по тарелкам.
Её движения были точными.
