Июль выдался таким жарким, что даже мухи не спешили порхать.
На даче у Тамары Сергеевны и Виктора Ивановича царила тишина и уют, словно в настоящем раю.
Для пенсионеров этот рай заключался в том, что к девяти вечера они уже были в пижамах, а в пять утра с удовольствием пили чай на веранде, слушая пробуждающихся птиц.
Однако этот покой продлился ровно до того момента, когда соседняя дача, стоявшая вплотную к их забору, обзавелась новыми хозяевами.
Они приехали на крупном чёрном «паркетнике», из которого вышли, словно шагая по подиуму.
Мужчина около пятидесяти лет, подтянутый, в дорогих брюках и поло.
Женщина того же возраста, стройная, с безупречной укладкой.
Как вскоре узнали соседи, их звали Сергей и Ольга. — Посмотри, какие шикарные, — прищурилась Тамара Сергеевна, подглядывая из-за занавески. — Настоящие городские важные персоны.
Вероятно, из Киева. — Ну и пусть себе, — пробормотал Виктор Иванович, копаясь в огуречной грядке. — Главное, чтобы не шумели.
Его наивное «главное, чтобы не шумели» оказалось несостоятельным уже в первый же день.
Новые жильцы не просто начали ремонт, а затеяли грандиозную строительную эпопею.
С утра и до позднего вечера их участок сотрясал оглушительный рев инструментов.
Дрель, перфоратор, болгарка, молоток.
Монотонный, изматывающий стук, от которого у Тамары Сергеевны, страдавшей от давления, начинало подёргиваться веко.
Первые три дня они терпели.
На четвёртый Виктор Иванович, человек мирный и дипломатичный, надел свою лучшую рубашку в горошек и отправился на разговор.
Сергей вышел к калитке, вытирая руки о грязные джинсы.
Выражение лица у него было усталым и неприветливым. — Здравствуйте, я ваш сосед, Виктор Иванович. — Сергей, — кивнул он. — Вот в чём дело… У меня жена, Тамара Сергеевна, у неё давление.
Здоровье неважное.
А этот шум… Мы привыкли рано ложиться спать.
Может, как-то договоримся?
Хотя бы после восьми вечера не шуметь?
А в выходные… с утра потише?
Сергей посмотрел на него так, будто Виктор Иванович попросил завести у них на даче павлинов. — В своём доме делаю, что хочу, — резко ответил он. — Это не квартира с общими стенами.
У меня свой участок, мой дом.
Ремонт нужно завершить быстро, времени нет.
Так что смиряйтесь. — Но сосед… — Я сказал, смиряйтесь! — голос Сергея прозвучал, как та самая болгарка. — Или вызывайте участкового, но он вам ничем не поможет.
Виктор Иванович вернулся расстроенным. — Ну и как? — спросила Тамара Сергеевна, сидя на диване с мокрым полотенцем на голове. — Отказал, — вздохнул муж. — Говорит: «В своём доме делаю, что хочу».
В глазах Тамары Сергеевны загорелся огонёк.
Её сонные, уставшие глаза превратились в взгляд бойца, готового к сопротивлению. — Ах, так? — прошипела она. — «Делаю, что хочу»?
Ну, посмотрим.
Объявлена была война.
Начали с мелких пакостей.
Первым делом Тамара Сергеевна, дождавшись, когда соседи уедут за стройматериалами, пролезла через дыру в заборе (которую Виктор Иванович всё никак не мог заделать) и аккуратно разбросала по их идеальному, недавно посеянному газону конский навоз, который Виктор Иванович старательно собирал для своих роз. — Тамарушка, это уже перебор, — попытался возразить муж. — Тише! — отрезала она. — Они нарушают мой покой, а я им газон испорчу.
Справедливо!
На следующий день навоз благополучно оказался обратно на их участке, прямо в клубнику.
Тамара Сергеевна не растерялась.
Она раздобыла где-то стразы и блёстки (остатки от старого увлечения — вышивки бисером) и добавила их в свежий бетон, который Сергей замешивал для фундамента пристройки.
Со стороны это выглядело так, будто пожилая соседка просто интересуется ходом работ. — Ой, Сергей, какой у вас фундамент будет красивый, блестящий! — говорила она ласковым голосом.
Сергей лишь злорадно ухмыльнулся: — Спасибо, Тамара Сергеевна!
Делаем для сына.
Он любит всё блестящее.
Этот ответ несколько смутил её, но не остановил.
