Ты слышала про детей Людмилы?
В прошлый раз они у бабушки кота зелёнкой покрасили и телевизор уронили.
А сама Людмила просто улыбалась и говорила: «Ой, они так мир познают».
Но я не хочу, чтобы они познавали мир у меня дома. – Аня, это же твоя родня! – мама говорила тем тоном, которым обычно объясняют очевидные вещи детям, которые не хотят слушать. – Ну потерпи пару дней.
Постели клеёнку, убери вазы.
Зато отношения сбережёшь.
Тамара всем расскажет, какая ты черствая.
Мне будет стыдно смотреть людям в глаза! – Мам, а мне стыдно не будет.
Почему я должна жертвовать своим комфортом и имуществом ради того, чтобы тётя Тамара сэкономила пять тысяч на гостинице?
Они едут на юбилей, у них есть деньги и на подарки, и на билеты.
Значит, и на жильё найдут. – Ты эгоистка, – горько вздохнула мама. – Вся в отца.
Тот тоже всегда думал только о своём покое.
Смотри, останешься одна с белыми стенами, и никто даже стакан воды не подаст. – Лучше сама себе налью, чем потом буду отмывать квартиру от «родственной любви», – пробормотала Анна и отключила телефон.
Всю неделю она жила в напряжении.
Родственники молчали.
Тётя Тамара не звонила, Людмила не присылала сердитых сообщений в мессенджер.
Анна даже начала верить, что они прислушались к разуму и сняли себе квартиру.
Или вообще передумали ехать.
Она успокаивала себя тем, что ясно выразила свою позицию. «Нет» значит «нет».
Суббота началась прекрасно.
Анна выспалась, сварила кофе, надела любимый шелковый халат и вышла в гостиную.
Солнечный свет заливал комнату, играя бликами на стеклянной вазе.
Тишина, покой, гармония.
Она собиралась провести день с книгой, заказать суши и, возможно, вечером принять ванну с пеной.
В девять утра раздался звонок в домофон.
Резкий, настойчивый.
Анна вздрогнула, едва не пролив кофе на бежевый ковер.
Сердце ушло в пятки.
Она подошла к трубке, хотя уже знала, кто там.
На экране видеодомофона сгрудились люди.
Большие клетчатые сумки, красное распаренное лицо тёти Тамары, дядя Сергей в кепке, сдвинутой назад, и дети, которые уже нажали все кнопки вызова. – Аня, открывай!
Сюрприз! – завизжала тётя Тамара прямо в камеру, заметив, что индикатор загорелся. – Мы с вокзала, устали все, пусти хоть воды попить!
Анна оперлась спиной на стену.
Они всё-таки приехали.
Игнорируя её отказ, решили взять ситуацию штурмом, надеясь, что она не осмелится выставить их за дверь, посмотрев в глаза.
Старый приём манипуляторов: поставить перед фактом.
Она глубоко вдохнула, досчитала до пяти и нажала кнопку ответа. – Здравствуйте.
Я же просила вас не приезжать. – Ой, да не ломайся! – махнула рукой тётя, словно отгоняя надоедливую муху. – Ну вспылила, ну бывает.
Мы же не чужие.
Открывай, у детей Людмилы в туалет срочно, терпеть не могут.
Не звери же мы, чтобы под дверью стоять. – В соседнем доме есть кафе, там туалет бесплатный, – спокойно ответила Анна. – Я не открою. – Ты что? – тётя Тамара приблизила лицо к камере так, что нос расплющился на экране. – Ты серьёзно?
Мы с сумками!
Мы твоя родня!
Мать твоя знает, что мы приехали!
А ну открывай сейчас же, иначе я весь дом на уши подниму! – Поднимайте, – спокойно сказала Анна. – Я предупреждала.
Я отправляла вам адреса гостиниц смской.
До свидания.
Она повесила трубку и отключила звук домофона.
Через минуту в дверь квартиры начали звонить.
Похоже, кто-то из соседей выходил или заходил в подъезд и пропустил их.
Анна побледнела.
Теперь они находились не на улице, а прямо за тонкой металлической преградой.
Звонок не прекращался.
Затем в дверь стали стучать кулаками. – Аня!
Открой, говорят!
У тебя нет совести! – кричала Людмила. – У меня дети устали!
Ты совсем с ума сошла? – Открывай, паразитка! – басил дядя Сергей. – Мы к тебе с гостинцами, везли сало, огурцы!
Анна стояла в прихожей, обхватив себя руками.
Ей было страшно, стыдно и обидно одновременно.
Она хотела открыть, чтобы прекратить этот позор и шум. «Что скажут соседи?» – мелькнула предательская мысль.
Но потом взгляд упал на её светлый пол.
