Свекровь не отрывала взгляда от бумаг, не моргая. — Ты выгоняешь меня? — спросила она.
Я больше не намерена терпеть обвинения в безделье в собственной квартире.
Хватит. — Алексей! — мать резко повернулась к сыну. — Ты позволишь ей так со мной обращаться?
Алексей молчал.
Затем медленно покачал головой. — Мам, хватит.
Ольга права.
Ты не имеешь права жить здесь и оскорблять мою жену постоянно.
Я устал.
Я боюсь возвращаться домой, потому что знаю — снова будет ссора.
Мне надоело находиться между вами.
Надоело быть слабаком. — Значит, ты выбираешь её, а не меня?
Свою мать? — Я выбираю свою семью. — Он посмотрел на Ольгу. — И спокойствие.
Я хочу приходить домой, не опасаясь, что начнётся очередной конфликт.
Тамара Ивановна схватила бумаги и вышла из кухни.
Дверь за ней хлопнула так громко, что в серванте задребезжало стекло.
Наутро Тамара Ивановна вышла из комнаты с двумя чемоданами.
Её лицо было каменным, а глаза — красными от слёз.
Она прошла мимо Ольги, не взглянув в её сторону, взяла с стола ключи от новой квартиры и повернулась к выходу. — Ты разлучила меня с сыном.
Он никогда этого не простит. — Я вернула ему жену, — не отрывая взгляда от ноутбука, ответила Ольга. — А вам дала то, чего вы хотели — самостоятельность.
Теперь вы сможете работать на нормальной работе, как вы мне советовали.
Удачи.
Дверь захлопнулась.
В квартире воцарилась такая густая тишина, что Ольга почувствовала, как напряжение десяти месяцев постепенно спадает с её плеч.
Она распахнула окно.
Свежий воздух ворвался внутрь, выгоняя застоявшийся запах чужого присутствия.
Через час Алексей позвонил. — Она у меня на работе.
Плачет, требует, чтобы я заставил тебя передумать. — И что ты ответил? — Что пора ей научиться жить самостоятельно.
Что я устал быть между вами. — Он замолчал. — Что ты права.
Ольга закрыла глаза.
Выдохнула. — Спасибо. — Нет.
Это мне спасибо, что не ушла раньше.
Я был трусом, Ника.
Десять месяцев был трусом. — Но теперь нет.
И это главное.
Спустя три недели Алексей вернулся домой с улыбкой. — Мама устроилась на работу. — Быстро. — В магазине рядом с её квартирой.
Продавцом. — Он снял куртку и сел за стол. — Знаешь, что она мне сказала?
Что это временно.
Что скоро найдёт что-то получше, а не такую работу.
Ольга подняла бровь. — Нормальная работа — это когда люди много работают.
Её слова. — Ага.
Но когда сама встаёт за кассу в шесть утра — это уже не считается. — Алексей покачал головой. — Она всё ещё не понимает. — Поймёт.
Когда перестанет указывать другим, как жить.
Он обнял её, приложил лоб к её макушке. — Директор сказал, что на следующей неделе повышение.
Зарплата заметно увеличится. — Алексея, это здорово! — Я ответил, что всё равно буду зарабатывать меньше жены. — Он усмехнулся. — И меня это совершенно не волнует.
Надо было видеть его лицо.
Ольга рассмеялась.
Впервые за долгие месяцы — искренне, без сжатого чувства в груди. — Ты научился. — У хорошего учителя. — Алексей поцеловал её в висок. — Прости, что так долго учился. — Главное, что выучился.
Тамара Ивановна позвонила спустя месяц.
Голос был сухим и напряжённым. — Я хотела бы прийти.
Поговорить.
С вами обоими.
