Вам у нас понравится! — Тамара, привет!
Не ожидала?
Голос, сладкий и приторный, словно перезрелый персик, раздался раньше, чем Тамара успела разглядеть, кто стоит у двери.
Она узнала этот голос.
Целый год он не звучал в её жизни, и именно этот год стал самым спокойным.
Медленно повернув ключ в замке, она не испытала ни удивления, ни радости.
Лишь глухая, привычная тяжесть опустилась на грудь, будто внутри пробудился старый, но усмирённый зверь.
На пороге стояла Ольга.
Младшая сестра.
Она сияла: белоснежная улыбка, аккуратно уложенные светлые локоны, модное пальто песочного оттенка.
В руках держала бутылку дорогого итальянского вина, чья этикетка явно подчёркивала высокую цену.
Она протягивала её Тамаре не как подарок, а скорее как пропуск, как взятку, призванную открыть все двери.
Тамара не взяла бутылку.
Она всего лишь слегка кивнула в глубь квартиры. — Проходи.
Поставь на кухню.
Её голос прозвучал ровно, возможно, немного ниже обычного тона.
Она пропустила сестру вперёд, вдыхая шлейф её духов — сладких, навязчивых, заполнивших прихожую и её выверенный порядок.
Ольга вошла в квартиру, внимательно оглядываясь, словно впервые попав сюда.
Её движения казались слишком свободными и раскованными для гостя, которого не видели целый год.
Она вела себя как хозяйка, вернувшаяся в свои владения после недолгого отсутствия. — Ух ты, как у тебя всё изменилось!
Так… строго, что ли.
Минимализм? — Ольга провела пальцем по гладкой поверхности комода, проверяя, нет ли пыли.
Пыли не было. — Мне нравится, — лаконично ответила Тамара, закрывая входную дверь.
Щелчок замка прозвучал окончательно и бесповоротно.
На кухне Ольга поставила вино на безупречно чистую столешницу.
Тамара молча достала штопор и два высоких бокала с тонкими ножками.
Она двигалась спокойно, её жесты были точными и экономными.
Каждое её движение говорило о том, что именно она здесь хозяйка и именно она устанавливает правила.
Она не предложила ни еды, ни чая.
Просто открыла вино, принесённое Ольгой, и разлила тёмно-рубиновую жидкость по бокалам. — Ну, давай!
За встречу! — Ольга подняла бокал, её глаза сверкали фальшивым восторгом. — Я так соскучилась, сестрёнка!
Тамара сделала небольшой глоток.
Вино оказалось терпким, с оттенками вишни и горечи.
Очень подходило к ситуации. — Год не скучала, а теперь вдруг прорвало? — спросила она, глядя сестре прямо в глаза.
В её взгляде не было упрёка.
Лишь холодное, бесстрастное любопытство исследователя, изучающего повадки примитивного существа.
Улыбка на лице Ольги на мгновение дрогнула, но тут же вернулась, став ещё шире и неестественнее. — Ну что ты, Тамара!
Я всегда скучала!
Просто… ты же знаешь, как всё закрутилось.
Дела, работа… Игорь… Имя прозвучало.
Как камень, брошенный в спокойную воду, от которого разошлись едва заметные круги напряжения.
Игорь.
Жених Тамары.
Бывший.
Теперь он стал частью «дел» и «работы» Ольги. — Понимаю, — Тамара снова отпила из бокала. — Захват чужих территорий — дело хлопотное.
Требует полной самоотдачи.
Ольга смущённо захихикала, делая вид, что это шутка.
Она поставила бокал на стол, и её лицо вдруг приобрело серьёзность.
Спектакль приближался к кульминации.
Маска весёлой сестрички больше не была нужна. — Тамара, тут такое дело… Очень важное.
Мы с Игорем решили пожениться.
Представляешь?
Она внимательно смотрела на Тамару, пытаясь угадать её реакцию.
Но лицо старшей сестры оставалось непроницаемым.
Она просто ждала продолжения. — Это будет невероятная свадьба!
На берегу озера, с выездной регистрацией, белыми шатрами… Всё, как в кино! — Ольга говорила быстро, её глаза уже горели не фальшивым, а искренним восторгом от созданного в воображении образа. — Мы всё просчитали, всё продумали.
Но есть одна маленькая проблема.
На свадьбу мечты нам не хватает миллиона.
Я подумала… ты ведь можешь помочь?
Просьба, произнесённая лёгким, порхающим голосом, упала в тишину кухни, словно тяжёлый груз.
Миллион.
На свадьбу.
С Игорем.
Тамара не выдала ни малейших эмоций.
Она просто смотрела на сестру, и её взгляд, до того холодный, стал ледяным.
В нём не было ни боли, ни обиды.
Лишь чистое, незамутнённое презрение.
Она медленно, с выверенной точностью, поставила бокал на столешницу.
Звук соприкосновения стекла с поверхностью был сухим и коротким. — Помочь? — переспросила она.
Слово прозвучало так тихо, что Ольге пришлось наклониться вперёд, чтобы услышать.
Но в этой тишине звенела сталь.
Это был не вопрос. Это было начало приговора.
