Муж в это время находился в командировке.
Она включила чайник, уселась на табурет у стола и, наконец, позволила себе расплакаться.
Тихо, сдерживая всхлипы.
Не от боли после операции, а от той глупой, жгучей обиды, которую не хотелось даже называть.
Предательство.
Наташа позвонила только спустя две недели.
Голос был бодрым и весёлым. — Мам, привет!
Слушай, у меня вопрос… Мне нужен ИНН для налогового вычета.
Он случайно не у вас? — У нас, — ответила Тамара, не удержавшись. — У меня всё в порядке, если тебе вдруг интересно.
Уже почти восстановилась. — Мам, ну я же не бросила тебя, такси предложила!
Сейчас много дел.
Всё как-то навалилось.
Прости, пожалуйста. — Да ладно, что теперь, — тихо сказала Тамара. — Всё прошло.
Но внутри это «всё» звучало как «всё не так».
Тамара ощущала себя старой мебелью: надёжной и привычной, но медленно превращающейся в ненужный хлам.
Через неделю наступил день рождения мужа.
Тамара испекла медовик, поставила на стол селёдку под шубой, которую он любил с молодости.
Она ждала.
В прихожей стояли две пары тапочек — на случай, если дочь приедет с мужем.
Наташа действительно приехала.
Одна.
Ближе к шести, с привычным букетом и тортом в руках. — Я ненадолго.
У Серёжи дела, он меня по дороге подбросит, — сказала она, входя. — Но всё же нашла время поздравить!
Алексей неуверенно обнял её одной рукой и по-отечески похлопал по спине. — Ну, хорошо, что приехала, — сказал он, словно мысленно вздохнув с облегчением.
Пока Алексей резал торт, Наташа сидела за столом с телефоном в руках.
Отвечала на сообщения, просматривала ленту, копалась в браузере.
Когда мама поставила перед ней чай, она автоматически кивнула, не отрывая взгляда от экрана.
Тамара молча следила за ней, сжав губы.
Родная дочь в родительском доме вела себя так, будто заглянула в гости к знакомым.
Отстранённый взгляд, короткие ответы, в основном — неловкое молчание.
Через полчаса она уже стояла у двери, перерывая сумку. — Спасибо за приём!
Ещё раз с днём рождения.
Я поехала. — Конечно, — ответила Тамара. — Спасибо, что вспомнила.
Удачи.
Дверь закрылась, и дом погрузился в тишину.
Даже холодильник вдруг перестал гудеть. — Ну, хоть заехала, — с горечью в голосе произнёс Алексей. — Пусть и… вот так.
В ту же ночь, лёжа в постели, Тамара долго смотрела в экран телефона.
Там — страница Наташи: фотографии с чужой дачи, с собакой свекрови, с пирогами на фоне роскошного камина.
Некоторые снимки были сделаны сегодня.
На всех — радостная улыбка.
Наигранная, но для кого-то другого.
Для родителей улыбок не осталось.
Совсем.
Тамара вздохнула, закрыла страницу, а затем, не раздумывая, удалила приложение социальной сети.
Там она общалась только с Наташей.
Женщина смахнула ярлык, словно это могло стереть воспоминания и боль.
Это не был жест злобы или протеста.
