А Оля… она проявляла ко мне заботу и внимание. — И ты считаешь, что это оправдывает твою двойную жизнь? — Тамара покачала головой. — Вместо того чтобы откровенно поговорить со мной, ты предпочёл многомесячный обман обеих нас?
Игорь опустил глаза. — Я боялся тебя потерять. — Значит, ты решил перестраховаться и завести запасной вариант? — Тамара ощущала, как внутри нарастает болезненный прилив гнева, но старалась сохранить спокойный тон. — Какая предусмотрительность. — Не упрощай, — он нахмурился. — Я действительно люблю тебя. — А Олю? — Это было мимолётное увлечение, — он попытался коснуться её руки, но Тамара отстранилась. — По крайней мере, сейчас не лги, Игорь.
Увлечение — это когда оборачиваешься вслед красивой незнакомке.
А то, что ты совершал, — это хладнокровное предательство.
Ты вёл двойную жизнь целый год.
Каждый день сознательно обманывал меня. — Дай мне шанс всё исправить, — умолял он. — Я найду выход.
Тамара посмотрела на него и вдруг поняла, что душевной боли больше нет.
Осталась лишь усталость и желание поставить точку. — Собирай свои вещи, — она кивнула в сторону спальни. — У тебя есть час. — Что? — он моргнул, словно не веря своим ушам. — Ты выгоняешь меня? — Да, — подтвердила Тамара. — Это моя квартира, не забыл?
Наследство от бабушки.
Так что собирайся и уходи. — Куда мне идти? — Может, к той женщине, с которой ты собирался построить семью? — предположила Тамара. — Или найми себе жильё.
Меня это больше не касается.
Я не хочу видеть тебя здесь.
Игорь смотрел на неё с недоверием. — Ты не имеешь права так поступать.
Мы же пять лет вместе были. — А ты целый год предавал меня, — напомнила Тамара. — Время пошло, Игорь.
Либо ты сам собираешь вещи, либо я вызову полицию.
Он открыл рот, чтобы возразить, но в её взгляде что-то его остановило.
Игорь резко развернулся и пошёл в спальню.
Тамара слышала, как он выдвигал ящики комода, открывал дверцы шкафа.
Она опустилась на диван и прикрыла глаза.
Удивительно, но она не чувствовала себя сломленной.
Скорее — освобождённой.
Как будто сбросила тяжёлую ношу, которая долгие годы давила на плечи.
Через сорок минут Игорь вышел из спальни с двумя большими сумками. — Могу ли я забрать остальное позже? — спросил он спокойным тоном. — Я всё соберу и отправлю курьером, — ответила Тамара, не поднимаясь. — Ключи оставь на тумбочке, пожалуйста.
Он достал связку и положил её на указанное место. — Ты пожалеешь о своём решении, — произнёс Игорь, глядя на неё с укором. — Мы же были счастливы. — Были, — Тамара слегка наклонила голову. — Пока ты не решил, что одной жизни на двоих тебе недостаточно.
Он застыл в нерешительности, словно ожидая, что она передумает, позовёт его обратно, бросится в объятия.
Но этого не случилось.
Он поднял сумки и вышел.
Тишина.
Тамара не двинулась с места.
Она не стала включать свет — пусть комната остаётся в полумраке.
Внутри неё разгорался странный, почти забытый свет.
Она подошла к окну.
Игорь аккуратно укладывал сумки в багажник.
Поднял лицо к её окнам, будто что-то почувствовал.
Но Тамара уже отошла в тень.
На кухне закипел чайник и щёлкнул, отключаясь.
Она взяла чашку — с золотой каймой, из бабушкиного сервиза.
Обхватила её ладонями, чувствуя тепло.
Глубоко вдохнула и вдруг поняла, что может дышать.
Она выстоит.
Нет — она расцветёт.
Без притворства, без оглядки, без той глухой занозы, которую годами вбивал в её сердце человек, когда-то обещавший уберечь её от боли.
Тамара подошла к двери.
Прислонилась спиной к прохладной древесине.
Уголки губ дрогнули и медленно расплылись в улыбку.
Впервые — от ощущения полной свободы.
