Я возил коньяк.
— Какая еще дешевизна? — Тамара поднялась с места. — Я думала, это крючки.
Она подошла к углу и резким движением сорвала плед с коробки пылесоса.
Картон упал на пол с глухим стуком. — Что? — лицо Алексея побледнело до цвета пепла. — Муж спрятал подарок любовницы в елке, — спокойно произнесла Тамара, будто зачитывала приговор. — Но я заменила содержимое.
Твоя Ольга получила свинцовое грузило, ржавые крючки и пластиковую божью коровку.
А ты — когтем по лицу.
Все по справедливости, Ястреб.
Баланс восстановлен.
Алексей вскочил.
Ноздри его раздувались. — Ты…
Ты рылась в моих вещах?
Ты не имела права!
Где камень?
Верни немедленно, сука!
Он стоит больше, чем ты заработаешь за всю жизнь! — Для тебя он уже ничего не значит, Алексей.
Тамара указала в прихожую.
Там стояли два чемодана и большая спортивная сумка. — Твои вещи собраны.
Пылесос оставляй себе.
Он пригодится, когда будешь выметать осколки своей жизни. — Ты с ума сошла? — он шагнул к ней, сжимая кулаки.
Вены на шее вздулись. — Кому ты нужна?
Сорок лет, ни работы нормальной, ни внешности.
Я тебя содержал!
Это моя квартира!
Тамара даже не отступила.
Она смотрела на него, и этот взгляд — тяжелый, безжизненный, словно свинец в коробке — остановил его лучше удара. — Квартира досталась мне от родителей, Алексей.
Ты здесь лишь прописан.
Что касается содержания…
Я знаю о твоих махинациях на фирме.
О «инвестиционных» камнях.
Алексей застыл.
Его кадык судорожно дернулся. — Если ты сейчас не уйдешь, — продолжила Тамара тихо, — я позвоню твоему генеральному директору.
И расскажу, откуда у финансового директора при официальной зарплате деньги на бриллианты чистой воды.
У меня есть фотографии камня и чек, который ты так неосторожно оставил в кармане пиджака неделю назад.
Чек был выдумкой, но Тамара знала: страх возьмет свое.
Алексей отступил.
Он схватил куртку.
Пылесос брать не стал.
Дверь захлопнулась с такой силой, что хрусталь в серванте жалобно зазвенел.
Тамара подошла к двери.
Медленно, смакуя каждое движение, повернула верхний замок.
Затем опустила нижний.
И защелкнула цепочку.
Лишь после этого она позволила себе выдохнуть.
Воздух в квартире стал свежим.
Эпилог
Прошло четыре года.
Тамара не стала великим дизайнером и не покорила мир моды.
Жизнь не похожа на кино.
Она просто жила.
Окончила курсы флористики — ей всегда нравилось работать руками, ощущать живую фактуру цветов, стеблей и листьев.
Теперь у нее была небольшая цветочная лавка в спальном районе.
Денег от проданного кулона хватило, чтобы закрыть старые кредиты Алексея, которые он «благородно» оставил ей, и сделать ремонт.
Она избавилась от всего старого.
Диван, шторы, ковры — все ушло.
Теперь в ее доме пахло свежесрезанными цветами и кофе.
Алексей появился словно призрак из прошлого.
Был промозглый, серый март.
Тамара выходила из супермаркета, прижимая к груди бумажный пакет с продуктами.
У ее машины, прислонившись боком к капоту, стоял мужчина.
Тамара не сразу узнала его.
Он похудел, облысел, под глазами появились глубокие тени.
Дешевая кожзаменительная куртка на сгибах потрескалась, обнажая белесую ткань. — Привет, бывшая, — он улыбнулся, но улыбка получилась кривой, похожей на оскал.
Зубы потемнели от дешевого табака.
Тамара удобнее перехватила пакет.
Шершавая крафтовая бумага успокаивала пальцы. — Уйди с дороги, Алексей. — Не так быстро.
Нам нужно поговорить.
Он не сдвинулся с места.
В его позе появилась та самая забытая наглость, смешанная с отчаянием загнанного зверя. — Помнишь камушек? — он прищурился. — Тот, что ты украла? — Я компенсировала моральный ущерб за годы лжи. — Ты украла вещдок, Тамара.
Алексей полез в карман и достал помятый, засаленный конверт. — Я тогда не просто так его купил.
Я выводил деньги из фирмы.
Схема была красивая, через ювелирку.
А потом аудит, недостача.
