В тот июньский день, когда утро ещё хранило запах дождя, я впервые за долгое время проснулась позже всех остальных.
В доме царила такая тишина, что даже скрип половиц казался необычайно громким и предательским.
Мне сорок восемь, но в душе я всё ещё чувствую себя двадцатипятилетней, а в глазах живёт постоянная тревога: не пропустила ли я что-то, расставляя стол к завтраку, не забыла ли какую-то важную мелочь.
Однако в тот день всё складывалось не так, как обычно…
Сын снова задержался допоздна — ему жениться через неделю, столько дел и забот на плечах!
Мой муж Алексей утром произнёс лишь холодное «Доброе утро», даже не взглянув в мою сторону.
Раньше он улыбался, касался моего плеча, приносил кружку с чаем — теперь же между нами словно выросла невидимая и холодная стена.
Невестка Оксана почти каждую субботу приходила помочь, обсуждала с сыном меню, хлопотала по хозяйству — всегда приветливая, даже ласковая.
Я не воспринимала её как соперницу, наоборот, радовалась: вот выросла девочка в нашей семье, станет мне дочерью.
Но Алексей имел на это своё мнение…
Вечером накануне случилось то, чего я никак не ожидала. – Тебе бы только за Игорем следить!
Всё — лишь бы у него было хорошо, — внезапно вспыхнул он, едва я успела подогреть ему ужин. – Я для тебя кто — лишний?
Я застыла с ложкой в руке, не сразу найдя, что ответить.
Но ведь правда — Игорь единственный, родной.
Как же не заботиться? – Не смей так говорить, — тихо выдохнула я, пытаясь улыбнуться и сделать вид, что это всего лишь глупый, обидный спор.
Он промолчал.
Положил ключи на полку, надел плащ и вышел в ночную темноту, не оглядываясь.
Я осталась на кухне, слушая, как его шаги затихают за дверью.
Внезапно почувствовала себя совсем маленькой и ненужной. «Мам, не волнуйся.
Он остынет», — сказал Игорь, прижимая мою ладонь к своему лицу.
Но каким-то внутренним чутьём я поняла: всё серьёзно.
Всё изменилось. **** Когда в доме воцаряется тишина, она звучит громче любого крика.
Я стояла у плиты, не зная, то ли готовить обед, то ли мыть чашку.
Алексей не вернулся ни к полуночи, ни к утру.
Сын всю ночь ворочался в комнате — слышно, как скрипит диван, Игорь не может уснуть.
Перед глазами мелькали сцены: Алексей бросает ключи, глухо хлопает дверью, а потом — темнота, пустота… Свадьба всё ближе.
По идее — радость, ожидание, мама должна суетиться по дому, украшать стол, согласовывать букеты… А мне всё равно.
Внутри сжимается тугая пружина, не отпускает грудь.
Как сказать сыну правду?
Как объяснить невестке: ничего страшного, просто привычная жизнь вдруг остановилась, словно поезд, столкнувшийся с поломанными рельсами?
Утро после ухода мужа казалось словно в киселе.
Я распахнула шторы — дождик полосами, всё окутано серыми пятнами.
Вышла на кухню, а там — любимая кружка Алексея, пустая, с трещиной на эмали.
Посуда и кот, который молча трётся о ногу, смотрит мне в глаза: «Ну что, хозяйка, всё пропало?» Запах кофе бодрит, хоть и неприятно — пить его одной.
Приготовила тосты, разложила завтрак на двоих — привычка.
Смотрю — пустой стул напротив.
И вдруг накатывает: кому теперь нужен мой завтрак?
Игорь вышел сонный, собирается обсуждать с невестой платье в Одессе.
Смотрит на меня — обеспокоенно, словно чувствует неловкость или даже вину. — Мам, может, позвонить ему? — осторожно спросил он. — Не надо, он сам вернётся, — стараюсь не показывать беспокойства.
Но внутри всё рвётся, словно мыльный пузырь: то ли хочется плакать, то ли — кричать.
Игорь поцеловал меня в лоб, слегка улыбнулся.
Как в детстве — боялся оставить меня одну, ждал одобрения, утешения: «Мам, всё будет хорошо, только не переживай».
А ведь ему жениться через несколько дней… Невестка пришла вечером, пока я резала салат.
Оксана — светлая, простая, добрая девушка, открытая миру.
Она всегда входит так, словно приносит с собой тёплый луч.
Увидев мою всхлипывающую настороженность, сразу поняла: произошло что-то нехорошее. — Тётя Тамара, чем помочь? — тихо спросила, кладя ключи на комод.
Я молчала.
Хотелось сказать: «Всё хорошо, дорогая, просто волнуюсь из-за суеты».
Но не удержалась: слёзы сами покатились по щекам.
Валя осторожно положила ладонь мне на плечо.
Интонации, интонации!..
Их невозможно объяснить или передать какой-либо подруге.
Только женщина поймёт женщину без слов.
Мы посидели на кухне, попили чай.
Я рассказала почти всё: как устала, как скучно и пусто без мужа, как хочу, чтобы мой Игорь был счастлив — и как страшно, что счастье одного вдруг стало горем другого.
