Сначала послышался один, затем второй короткий смешок, и вскоре он уже откинулся на спинку стула, смеясь открыто и насмешливо, смотря на неё, словно на безумную. — Вернуть его?
Тамара, о чём ты вообще говоришь?
Мы что, в каком-то фильме?
Какие звёзды, какие стихи?
Сколько тебе лет?
Мне нужно было строить карьеру, зарабатывать деньги.
Я стал серьёзным человеком, пока ты парила в своих мечтах.
Его смех стал последней каплей.
Внутри Тамары словно что-то оборвалось. — Серьёзным? — громко выкрикнула она, заполняя своим голосом тесную кухню. — Ты называешь это серьёзностью?
Игнорировать собственную жену?
Забывать о днях рождения и годовщинах?
Ты превратился в бездушную машину для зарабатывания денег, которая приходит домой только переночевать!
Мне не нужен такой муж!
Я выходила замуж за другого! — Прекрати кричать! — рявкнул он, лицо исказилось от злобы. — Ты мне уже все мозги вынесла своими претензиями!
Вдруг он вскочил, одним шагом преодолел пространство между ними и схватил её за руку.
Пальцы его впились в предплечье до боли.
Вторая рука поднялась вверх, готовая к удару.
Тамара застыла, не отводя взгляда, глядя прямо в его глаза.
В его зрачках на мгновение промелькнула дикая, звериная искра.
Но он удержался.
Рука повисла в воздухе, затем медленно опустилась.
Он не ударил.
Однако сделал нечто гораздо более страшное.
Он наклонился к её лицу, едва касаясь щеки, и прошипел, выплёвывая каждое слово. — Хочешь знать, где тот человек?
Его никогда не существовало!
Понимаешь?
Мне просто нужно было где-то жить!
У меня ничего не было, а у тебя была квартира!
Приходилось быть таким, каким ты хотела — романтичным, учтивым.
Играть роль!
Но всё это закончилось!
Больше этого не будет!
Он оттолкнул её руку, словно прикоснулся к чему-то грязному.
Тамара пошатнулась, но удержалась на ногах.
Она молча смотрела сквозь него.
Ни злости, ни обиды больше не осталось.
Лишь глухая пустота там, где когда-то была её жизнь.
Не произнеся ни слова, она повернулась и медленно направилась в спальню.
Алексей остался стоять посреди кухни, тяжело дыша.
В эту ночь он переночевал на диване в гостиной, бросив туда подушку.
Ночь прошла в густой, давящей тишине.
Тамара не сомкнула глаз, просто лежала в спальне, глядя в потолок, на который падали отблески уличных фонарей.
Её мысли были ясными и холодными, словно декабрьский мороз.
Каждое его слово, сказанное вчера на кухне, отпечаталось в памяти, выжигая всё, что было до этого.
Там больше не оставалось места ни для обиды, ни для сожаления — лишь выжженная земля и каменная уверенность в том, что делать дальше.
Утром она услышала, как Алексей поднялся с дивана в гостиной.
Скрип пружин, шаги на кухню, звук льющейся в чайник воды.
Он вел себя так, будто ничего не произошло.
Как будто вчерашний скандал был всего лишь неприятным недоразумением, которое рассосётся само собой.
Он принял душ, оделся в свежую рубашку и костюм.
Тамара вышла из спальни именно в тот момент, когда он завязывал галстук, глядя на своё отражение в зеркале прихожей.
Он заметил её, их взгляды встретились в зеркале.
На его лице не было ни тени раскаяния или вины, только лёгкое раздражение и снисходительность. — Надеюсь, к вечеру ты придёшь в себя, — бросил он, не оборачиваясь. — У меня нет времени на твои сцены.
Он схватил портфель, надел ботинки и, не произнеся больше ни слова, вышел.
Щёлкнул замок.
В квартире воцарилась тишина.
Тамара постояла ещё минуту, прислушиваясь к этой тишине.
