В автобусе?
Она с дрожью в руках взяла телефон и запустила банковское приложение.
Может, карта просто затерялась в сумке, и беспокойство было напрасным?
Экран загрузился.
Тамара посмотрела список последних транзакций, и сердце снова забилось быстрее.
После двух её незначительных покупок появился длинный перечень.
Супермаркет «Перекрёсток» – 12 540 грн.
Магазин «Красное&Белое» – 8 700 грн.
Аптека «36,6» – 3 200 грн.
ПИН-код был простейшим – дата рождения мамы.
Ольга сразу угадала его.
В том, что сестра взяла кошелёк, Тамара не сомневалась.
Такое уже случалось, и жизнь ничему её не учит.
Она стала тыкать пальцем в экран, пытаясь заблокировать карту.
Проклятое приложение тормозило: «Обработка запроса…» Затем высветилось: «Карта заблокирована».
Но это уже не имело никакого значения.
Баланс был обнулён.
Вся её зарплата исчезла.
Всё, что должно было хватить на две недели на еду, коммунальные счета и мамины лекарства.
Вслед за этим нахлынула ярость.
Жгучая, слепящая, удушающая.
Тамара сжала телефон так крепко, что стекло чуть не треснуло под её пальцами.
Хотелось кричать, ломать, разбивать посуду.
Но вместо этого из груди вырвался тихий, сдавленный стон.
Телефон выскользнул из ослабевших пальцев и упал на пол.
Тамара не стала его поднимать.
Медленно опустившись на холодный пол, она прижала колени к груди и закрыла лицо руками.
Она плакала от жалости к себе, к разрушенной жизни.
Плакала от страха перед наступающим днём.
Чем платить за квартиру?
Что есть?
Как прожить эти две недели?
И как рассказать об этом маме?
Разумеется, маме она ничего не сказала.
Пришлось брать кредит, который едва удастся выплачивать, чтобы покупать маме фрукты и лекарства и оплачивать квартиру.
Самой пришлось перейти на гречневую диету – к счастью, в пустом шкафу ещё лежали две пачки гречки.
Мама тихо угасала.
Она не сопротивлялась, словно жизненная сила покидала её вместе с последними усилиями.
Она просто смотрела в окно, сжимала руку Тамары и шептала: «Ты – моя хорошая. Позаботься об Ольге».
И Тамара отвечала: «Конечно, мама, я позабочусь о ней».
Тамара не сомневалась, что в завещании мама не обойдет сестру стороной, и мысленно готовилась к борьбе – эту квартиру она не отдаст!
Всё закончилось быстрее, чем Тамара ожидала.
Когда ей позвонили из больницы, она сразу поняла, что произошло.
И в гробящей тишине опустевшей квартиры Тамара осталась одна со своим горем, долгами и страхом перед будущим.
Оформление документов, похороны – всё прошло словно в тумане.
Она встречала соболезнующих родственников механически, ощущая лишь ледяную пустоту внутри.
Ольга появилась на похоронах – пьяная, неухоженная, с заметно выступающим животом. – Думаю, нам стоит поменяться квартирами, – заявила Ольга заплетающимся языком. – Там с ребёнком будет тесновато.
К тому моменту Тамара уже видела завещание.
И холодным голосом сообщила: – В мамином завещании я указана единственной наследницей.
Когда сама Тамара прочла эти слова, она была поражена.
Шок был настолько сильным, что на мгновение заглушил даже горе.
Мама, которая всю жизнь напоминала о долге перед «бедной сироткой», оставила квартиру Тамаре.
Неужели она наконец поняла, кем стала её племянница?
Увидела, кто действительно отдавал себя, а кто лишь брал.
Но Ольгу, казалось, это нисколько не удивило. – Какая разница, что в завещании, – поморщилась она. – Мы же сёстры, разве ты откажешь мне?
– Откажу, – твёрдо ответила Тамара. – И знай, я не отказываюсь от своей доли в той квартире.
Придётся её продать.
– Как ты смеешь! – прошипела Ольга. – Я тоже имею права!
Я для неё была как дочь!
Она всегда говорила… Ты всё врёшь!
Ты подделала бумаги!
Я буду оспаривать!
Мне полагается половина!
– Нет, Ольга, – сказала Тамара тихо, и от этого Ольге пришлось замолчать, чтобы услышать её. – Тебе ничего не принадлежит.
Ни половина, ни четверть, ни копейка.
Мама всё видела.
