Рекламу можно отключить С подпиской Дзен Про она исчезнет из статей, видео и новостей Телефон вибрировал, будто пританцовывая по стеклянной поверхности журнального столика.
Имя на экране вызвало у Тамары резкое и неприятное сжатие сердца, словно оно превратилось в маленький и холодный камень.
Ольга.
Лишь четыре буквы, а по телу пронеслась знакомая волна усталости.
Только не сейчас!
Полчаса назад Тамара вернулась из больницы после визита к маме, и на душе уже лежала тяжесть: лечение не приносило улучшений, и было непонятно, что делать дальше.
Но если Тамара не ответит сейчас, Ольга позвонит маме, а этого допускать было нельзя.
Тамара не сразу поднесла телефон к уху, а несколько секунд просто смотрела на подсвеченный экран, ощущая, как тревога нарастает.
Эта тревога не была связана с беспокойством о сестре.
В ней звучало предчувствие новой проблемы, которую придётся решать именно Тамаре.
С Ольгой они выросли вместе.
Так сложилось, что отец Тамары и мать Ольги были братом и сестрой и погибли в один день: они возвращались от родителей, которых навестили вместе, а детей не взяли, потому что те болели ветрянкой.
Мама Тамары не могла оставить Ольгу – бабушка и дедушка были слишком слабы после утраты обоих детей одновременно, и прожили после этого недолго.
Тамара всегда называла Ольгу своей сестрой и даже с новыми знакомыми не уточняла – двоюродная.
И хотя эгоистичное поведение Ольги началось ещё в детстве, Тамара искренне любила сестру.
Но решать её проблемы ей уже надоело. – Алло? – голос Ольги звучал плаксиво, умоляюще, намеренно бессильно.
Таким он всегда был, когда ей что-то было нужно. – У меня всё очень плохо.
Похоже, я серьёзно заболела.
Температура, боли, кашель.
Дышать невозможно.
Лекарств нет, денег на покупку не осталось, есть нечего.
Я одна, мне так плохо… Слова лились одно за другим, отработанная печальная мелодия.
Тамара закрыла глаза.
Ведь Ольга знает, что происходит с мамой.
Но не позвонила ей и не спросила ничего сейчас.
Неужели ей настолько всё равно? – Мне не всё равно, – сказала однажды Ольга. – Просто мне страшно, я не хочу запомнить её такой.
Запомнить.
Мама же ещё жива, хотелось закричать Тамаре.
Но вместо этого пришлось утешать сестру, которая заплакала.
Вот и сейчас придётся ехать и поддерживать. – Хорошо.
Сейчас приеду.
Ольга жила в квартире, доставшейся сёстрам от бабушки и дедушки.
Однокомнатная, далеко от метро, но лучше, чем ничего.
Квартира принадлежала обеим, но жила там Ольга.
По той же причине, что всегда – «потому что она – сирота».
Не то чтобы Тамара была против – сейчас она всё равно не могла оставить маму, но сестра вела себя так, будто эта квартира принадлежит только ей, что проскакивало в её высказываниях.
Однажды, например, она сказала: – Думаю, возьму ипотеку в районе получше.
Эту продам и пущу на первоначальный взнос. «Продам», а не «продадим», Тамара понимала, что стояло за этими словами: ты живёшь с мамой в двушке и живи там дальше.
Надев пальто, Тамара схватила кошелёк и ключи.
По пути заехала в аптеку, купила лекарства от простуды, затем в супермаркет, набросила в корзину пельмени, супы быстрого приготовления, яйца и апельсины.
Она действовала на автомате, подавляя раздражение практическими делами.
Ольга встретила Тамару бледной, с мутными глазами и запахом перегара.
Хотя, судя по кашлю, Ольга действительно была больна. – Спасибо, что приехала, – прохрипела она.
Квартира была в ужасном состоянии.
Горы грязной посуды в раковине, повсюду пыль, пепел, пустые пачки из-под сигарет и смятые одеяла на диване.
Тамара, стиснув зубы, приступила к уборке.
Молча проветрила комнату, убрала хлам, включила стиральную машину, протёрла поверхности.
Она чувствовала себя не сестрой, а социальным работником, вынужденным приводить в порядок притон.
Ольга, тем временем, кашляя и жалуясь, устроилась на диване и включила телевизор.
Она с благодарностью приняла таблетки и горячий чай, но в её глазах не было ни смущения, ни стыда за беспорядок.
Будто так и должно быть.
И вот, когда Тамара уже почти закончила, её взгляд упал на Ольгу, которая потянулась за пачкой сигарет.
Халат распахнулся, и Тамара застыла.
Её взгляд приковался к животу сестры.
Под тонкой тканью ночной рубашки угадывался не просто лишний вес от пива и малоподвижного образа жизни, а округлый, твёрдый живот.
Такой живот может означать лишь одно.
Ледяная волна пробежала по спине Тамары. – Ольга, – голос прозвучал чужим. – Ты что, беременна?
Рука Ольги застыла в воздухе.
Она медленно опустила её, попыталась закрыть халат и отвела взгляд.
Но было уже поздно. – Ну… – она закашлялась. – Кажется, да.
Да не переживай так!
Всё нормально. – Нормально? – голос Тамары сорвался в крик, заставив Ольгу вздрогнуть. – Ты беременна и куришь?
Пьёшь?
Ты хоть к врачу ходила? – Ходила, куда мне деться… – пробормотала Ольга. – Сказали, всё в порядке. – Не обманывай меня! – Тамара подошла ближе, глядя в её мутные, испуганные глаза. – От кого?
Кто отец?
