Каждое произнесённое за этим столом слово было пропитано завистью и корыстью.
Во главе стояла Нина Ивановна, раздавая приказы и подсовывая лучшие куски тем, кто ей был угоден. — Мариночка, ешь грибочки! — громко обращалась она к троюродной племяннице. — Это угощение от Анны!
Для любимой свекрови у неё всегда находились лучшие угощения!
Анна лишь молча опустила вилку.
Аппетит исчез окончательно.
Она была человеком дела, привыкшим к чётким соглашениям и уважению личных границ.
Свой бизнес она создала с нуля, трудясь по четырнадцать часов в сутки, стирая руки о шипы роз и таская тяжёлые коробки с товаром.
Каждая копейка в этом конверте была заработана упорным трудом, а не свалилась с неба.
Прошло три часа.
Воздух в зале стал душным и тяжёлым.
Гости покраснели, голоса повысились, тосты превратились в бессвязные выкрики.
Нина Ивановна подошла к Анне, покачиваясь.
Её лицо блестело от выпитого, а глаза сияли от ощущения полной власти. — Ну что, доча, — фамильярно положила она тяжёлую руку на плечо Анны. — Пора бы и честь знать.
Все ждут десерт.
— Торт я заказала авторский, трёхъярусный! — сообщила Нина Ивановна.
— Прекрасное завершение, — спокойно ответила Анна. — Красивый финал.
— Ты иди, расплатись с администратором, — подмигнула свекровь. — Закрой вопрос, чтобы нас не тревожили.
— А мы пока споём песню.
Дмитрий вжался в кресло, стараясь слиться с обивкой.
Владимир Сергеевич, отец, тяжело вздохнул, но остался молчаливым, как всегда.
Анна медленно поднялась, взяла сумочку и направилась к администратору.
Спина её оставалась прямой, как натянутая струна.
Свекровь смотрела ей вслед с торжествующей усмешкой — она была уверена, что сломала эту гордячку.
У стойки администратора Анна попросила счёт.
Молодой человек в строгом костюме распечатал длинный чек и положил его в кожаную папку. — Итого двести восемьдесят четыре тысячи пятьсот гривен, — равнодушно произнёс он. — Обслуживание включено.
Анна открыла папку.
Цифры казались безжалостными.
Почти триста тысяч.
Цена новой бани.
Цена месяцев их сбережений.
Цена её нервных сил.
Она вернулась к столу как раз в тот момент, когда официанты привезли огромный торт с фейерверками.
Гости зааплодировали.
Официант положил папку со счётом на край стола, ожидая оплаты.
В зале повисла пауза — все ждали щедрого жеста.
— Внимание! — Нина Ивановна постучала вилкой по бокалу. — Сейчас моя любимая невестка сделает широкий жест!
Оплатит наш банкет!
Анна медленно раскрыла сумочку.
Вынула тот самый плотный конверт с золотым тиснением, предназначенный для подарка.
Глаза свекрови загорелись алчным блеском.
Она знала, что внутри деньги на баню.
Она надеялась на «двойной выигрыш»: и банкет за счёт невестки (картой), и конверт в подарок.
Анна развязала ленту.
Её движения были спокойными и точными, словно хирургические.
Она вынула пачку пятитысячных купюр. — Ого! — присвистнул кто-то из гостей. — Вот это сумма!
Анна положила деньги на стол рядом с папкой.
И начала методично пересчитывать купюры, сверяясь с итогом в чеке. — Пятьдесят…
Сто…
Двести… — её голос прозвучал чётко в наступившей тишине.
Улыбка постепенно сошла с лица Нины Ивановны, уступая место маске ужаса. — Аня… что ты делаешь? — прошипела она, наклоняясь через стол. — Это же… это на баню!
Плати картой, картой!
Анна не удостоила её взглядом.
