— Твои тарелки, Аня, удивительно скромные, — заметила свекровь, перебирая в руках белоснежный фарфор. — Я думала, после такого ремонта вы будете обставлять дом с большим размахом.
Тамара Ивановна внимательно осмотрела нашу кухню-гостиную, словно инспектор, принимающий объект.
Её губы сжались в тонкую линию, выражая недовольство. — Мне они нравятся, — я попыталась улыбнуться как можно дружелюбнее. — Простые, без лишних украшений. — Простота должна быть в меру, — вставила Елена, золовка.
Она откинулась на спинку стула и лениво ковыряла вилкой салат. — Иначе можно скатиться в аскетизм.
В нашей семье всегда ценили… основательность.
Игорь рядом с мной слегка напрягся.
Он всегда так реагировал, когда мама и сестра начинали свои воспитательные уроки. — Мне кажется, у Ани отличный вкус, — спокойно произнёс он, накрывая мою руку своей. — Никто не спорит, — фыркнула Лена. — Просто мы другие.
С детства нас учили окружать себя вещами, наполненными смыслом и историей.
Помнишь, мама, тот гарнитур от прабабушки?
Вот это была настоящая вещь!
А не этот ваш… — она неопределённо махнула в сторону нашего нового дивана, — безликий дизайн.
Я промолчала, сделав глубокий вдох.
Спорить не имело смысла.
В их системе ценностей я была чужой.
Девушкой из обычной семьи, без антикварных комодов и рассказов о прадедах-промышленниках.
Мой единственный «капитал» — любовь к их сыну и брату.
Но для них этот капитал сомнителен.
Разговор переключился на работу Елены.
Она трудилась в большом архитектурном бюро и с энтузиазмом рассказывала о новом проекте, который ей поручили. — Наш начальник, конечно, человек строгий.
Старой школы, требует железной дисциплины, но настоящий гений! — глаза Лены светились. — Если я справлюсь с этим проектом, это будет настоящий прорыв.
Он ценит не лесть, а результат.
Я уже показывала ему пару эскизов, он так… хмыкнул.
А когда он хмыкает — это почти похвала!
Я слушала её и едва сдерживала улыбку.
Мне хорошо знаком этот хмыкающий звук.
Мой отец, Владимир Алексеевич, всю жизнь так выражал одобрение, но не хотел показывать это раньше времени. — Да уж, пробиться к таким людям сложно, — с опытом поддакнула Тамара Ивановна. — Это тебе не пересаживать Анины цветочки в горшках.
Здесь нужна твёрдая хватка.
Наша хватка.
Она посмотрела на меня свысока, и в этот момент внутри меня что-то охладилось.
Не обида, а скорее усталость.
Безграничная усталость от постоянной необходимости доказывать, что я не пустое место. — Дело вовсе не в хватке, мама, — вдруг вмешалась Лена, отодвигая тарелку.
Она устремила взгляд прямо на меня, острый, как осколок стекла. — Просто… Аня другая.
Она, безусловно, замечательная жена для Игоря.
