— Болеет? — Галина Петровна округлила глаза и взмахнула руками.
— Да ты что!
И с виду совсем не скажешь!
Вчера еще бегала, веселая, песни пела.
Они с сыном, с Денисом, машину обмывали!
Тамара застыла.
Сердце пропустило удар. — Машину? — Ну да!
Иномарку какую-то, белую, красивую!
Денис-то, пустышка, права получил месяц назад, вот мама ему и сделала подарок.
Говорит: «Сыночке для работы нужно», а то парень на автобусе ездить не должен.
Вон стоит под окнами, ленточка на зеркале болтается.
Тамара медленно повернула голову.
У третьего подъезда действительно стоял новый Нет соответствующего названия кроссовер.
Не люксовый, конечно, но весьма приличный, примерно за миллион, если брать с пробегом или попроще.
Семьсот тысяч кредита плюс свои накопления или старую машину в трейд-ин…
Пазл сложился моментально. — Спасибо, Галина Петровна, — тихо произнесла Тамара. — Пойду я.
Сообщу, что «операция» прошла удачно.
Она поднялась на этаж и позвонила.
Из-за двери доносился смех и громкая музыка.
Дверь открыла сама Надежда — румяная, в новом шелковом халате, с бокалом игристого в руке.
Увидев Тамару, она на миг растерялась, но тут же на лице появилась страдальческая гримаса. — Ой, Лена…
Я тут… лежу.
Денис принес сок, поддержать маму.
Проходи, только потише, у меня мигрень ужасная после процедур.
Тамара вошла в коридор, не снимая обуви.
Из комнаты выглянул двадцатилетний Денис, жующий пиццу.
Выглядел он бодро. — Привет, тетя Лена! — Привет, водитель, — резко ответила Тамара. — Как машина?
Едет?
Или тоже «болеет»?
Надежда побледнела, бокал в руке задрожал, напиток пролился на пол. — Какая машина?
О чем ты?
— О той, что стоит под окнами.
Нет соответствующего названия.
На которую мой муж, твой брат, взял семьсот тысяч в кредит, полагая, что спасает тебя от смерти.
Операция, говоришь?
Тебе операцию надо делать на совести, Надежда, только боюсь, там уже нечего ампутировать. — Ты… ты не имеешь права! — вскрикнула золовка, сбросив маску умирающего лебедя. — Это мое дело!
Игорь дал мне деньги, потому что любит меня!
А тебе жалко?
У вас есть, вы богаты!
А Денису нужнее, он мальчик, ему статус нужен, чтобы девочек возить!
Я потом отдам… когда-нибудь. — Статус? — Тамара ощутила, как гнев, горячий и яростный, поднимается к горлу. — Мой муж будет пахать в две смены, мы будем экономить на сыне, чтобы твой Денис девочек возил?
Ты совсем совесть потеряла? — Уходи! — закричала Надежда. — Это деньги брата!
Он мне подарил!
Не смей считать чужие деньги! — Деньги брата — деньги нашей семьи.
И я буду их считать.
Тамара развернулась и вышла, сильно хлопнув дверью.
Вслед ей звучали проклятья про «жадную мегеру».
Домой она не шла, а бежала.
Ярость придавала ей силы.
Она влетела в квартиру, где Алексей лежал на диване и смотрел футбол.
Увидев лицо жены, он сразу понял: надвигается буря. — Лена, что с тобой?
Что случилось? — Собирайся, — коротко сказала она. — Едем к твоей сестре.
Прямо сейчас. — Зачем?
Ей плохо стало? — Алексей вскочил, искренне встревоженный. — Ей стало очень хорошо, Игорь.
Настолько хорошо, что она купила Денису машину.
На твои семьсот тысяч.
Алексей застыл с открытым ртом.
Его лицо выразило гамму чувств — от недоверия до ужаса, — и на мгновение Тамаре стало его жалко.
Но только на мгновение. — Ты врешь… — прошептал он. — Она не могла.
Она же плакала…
Она же говорила, что почки отказывают… — Почки у неё работают прекрасно, судя по шампанскому, которое она пьет.
Поехали.
