Тогда почему же горло сжималось до боли, а глаза предательски щипали?
Она ощущала себя словно кукушка, которая покинула своего ребёнка.
Марина старалась сделать так, чтобы Тамара не чувствовала себя исключённой из жизни сына: регулярно отправляла фотографии и рассказы. «Игорь съел всю котлету!», «Гуляем в парке Одессы!», «Выучил стишок, послушай!».
Тамара внимательно рассматривала снимки и видео.
Её сын улыбался, прищуривался на солнце, был явно ухожен и накормлен.
Она пыталась испытывать радость, но вместо этого ощущала лишь тянущую боль где-то в области сердца.
Он прекрасно обходился без неё.
Ему было хорошо.
Это осознание оказалось самым горьким.
По настоянию мамы она всё-таки создала профиль на сайте знакомств.
Встречи друг от друга почти не отличались.
Один говорил лишь о себе и своих бизнес-проектах.
Другой с первого слова заявил, что ищет мать для своих детей и домохозяйку для загородного дома.
Третий был приветлив, но несколько скучноват.
Она сидела напротив незнакомых мужчин, старалась улыбаться и поддерживать разговор, а в голове всё время думала: «Во сколько Игорь лёг? Не забыла ли мама дать ему капли от аллергии?» Её слова постоянно возвращались к сыну: «А мой Игорь…», «А мы с сыном…».
Некоторые хмурились, чувствуя подвох: одинокая мать ищет отца для ребёнка.
Другие посмеивались снисходительно.
Её жизнь, её личность казались сведёнными лишь к одному слову – «мать».
А теперь и этого у неё отняли.
На работе она полностью погрузилась в проект, который давно откладывала.
Теперь можно было задерживаться допоздна.
Коллеги заметили её энтузиазм. – Тамара, ты просто работник года! Наверняка у тебя будет самая высокая премия!
От премии Тамара не отказалась бы: теперь ей приходилось завоёвывать внимание Игоря подарками, иначе он тут же стремился к бабушке. – Мам, бабушка купила мне конструктор на тысячу деталей! Мы весь вечер собирали его, но всё равно не успели. Можно завтра утром к ней пойти, а не вечером? – Хорошо, – отвечала Тамара, и к горлу подступала стыдливая ревность.
Однажды, укладывая его спать, Тамара, словно в прежние дни, начала напевать их общую колыбельную.
Но Игорь перебил её: – Мам, бабушка рассказывает мне сказки про казаков. Про деда, который был героем. Это правда? – Правда, – прошептала она.
Нет, это хорошо, что теперь он узнаёт больше о прадеде.
Однако раньше он хотел слушать только её сказку про космического кота, а теперь ему требовались новые истории.
Она была его матерью, но теперь его мир больше не вращался вокруг неё.
И это стало самой суровой расплатой за то, что теперь она чувствовала себя кукушкой.
Тем не менее мама оказалась права, и однажды Тамара смогла вздохнуть свободно.
Это произошло, когда она познакомилась с Дмитрием.
Сайты знакомств не помогли, зато помогла коллега. – Невозможно смотреть, как ты столько работаешь, – сказала она. – Срочно нужно что-то менять. У меня есть знакомый – он словно создан для тебя!
Умный, с чувством юмора, без вредных привычек… Дмитрий действительно казался подарком свыше.
В отличие от прежних кавалеров, он не пялился на других женщин в баре, умел слушать и шутил так, что Тамара впервые за долгие месяцы смеялась искренне, а не из вежливости.
Он был архитектором, разведен, без детей.
И довольно быстро они начали встречаться.
Дмитрий забирал её с работы, водил в спокойные рестораны, где не было аниматоров и детских кресел.
Он дарил ей не игрушки для сына, а дорогой парфюм и книги.
Говорил с ней о кино, искусстве, путешествиях – обо всём, что исчезло из её жизни из-за пелёнок, садика и отчётов.
С Дмитрием она вновь ощущала себя женщиной.
Желанной, интересной, лёгкой.
Он стал тем самым глотком «свободы», о котором постоянно говорила её мать.
Тамара хваталась за эти чувства, как утопающий за соломинку.
Через месяц она познакомила его с Игорем.
Они отправились в зоопарк Одессы.
Дмитрий купил мальчику мороженое и терпеливо отвечал на его бесконечные «почему?» о животных.
Но Тамара, за годы материнства научившаяся улавливать малейшие нюансы, чувствовала, что Игорю Дмитрий не слишком нравится: в его улыбке пряталась вежливая напряжённость, взгляд был отстранённым.
Он не смотрел на Игоря с умилением, а скорее изучал его, будто неудачный чертёж.
На обратном пути, когда Игорь наконец уснул на заднем сиденье такси, Дмитрий выдохнул: – Славный парень. Энергичный.
В его голосе не звучало тепла, лишь констатация факта.
Однажды вечером у неё дома, за бокалом вина, она, наконец, решилась заговорить о самом важном.
Говорила с надеждой, веря в лучшее. – Дмитрий, я, наверное, скоро заберу Игоря обратно. Мама, конечно, молодец, но он всё-таки мой сын. Я ужасно по нему скучаю.
Она ожидала поддержки и понимания, но Дмитрий помрачнел.
