Он улыбается и неловко чешет затылок, вызывая во мне воспоминания о том маленьком мальчике с кефиром на губах.
Как стремительно летит время!
И как мы меняемся — все вместе и каждый по отдельности…
* * *
Вечером раздался звонок.
— Мама, — прозвучал голос, уже почти взрослый, — мне всё же предложили хорошую подработку, и комнату в общежитии сдают… Я хочу попробовать, ты не против?
— Конечно! — отвечаю я, и вдруг ощущаю: я научилась отпускать.
Не с болью, а с надеждой.
Пусть и горьковатой.
Пусть и с оттенком ностальгии.
Ночью я не могла заснуть, прокручивая в голове каждый его день, каждое «мам, а как?», каждое «у меня не получается»… А теперь начинается новый отсчёт, новая дорога.
Утром я проснулась, глядя на тусклый рассвет за окном… И впервые за много лет почувствовала: пришло время жить для себя.
Не в ущерб кому-то, а в радость — и себе, и ему.
***
Прошла неделя.
В квартире воцарилась тишина.
Сын звонит каждый вечер — теперь я слышу в его голосе тяжёлую, но мужественную усталость и сквозь неё — тёплую искорку новой, пусть скромной, но самостоятельной жизни.
«Мама, не волнуйся, всё нормально.
Готовлю себе сам.
Нет, не макароны — картошку с жареным луком, получилось!»
Я улыбаюсь, слушая его детские хвастовства, ловлю себя на мысли, что липкая тревога наконец отпустила.
Больше не нужно рваться между желанием уберечь, удержать, влиять — я отпустила, и внутри словно открылось пространство, новое утро после долгого дождя.
В квартире появилось больше воздуха, света и даже — надежды.
Медленно разбираю завалы в шкафу, перебираю старые фотографии — на них маленький Иван в клетчатых шортиках, я молодая, с большими, чуть испуганными глазами.
Сколько было страхов… Но мы справились — вышли, выстояли, выросли.
Теперь, кажется, впервые во взрослой жизни позволяю себе остановиться и спросить: а как ты, Ольга?
Ты счастлива?
Знаете, как тихо и странно бывает, когда уходит большой этап жизни?
С одной стороны больно, с другой — освобождающе.
Я учусь заново просыпаться не только ради кого-то, но и ради самой себя.
Учусь замечать, как дождь стучит по листьям; как пахнет свежий хлеб на завтраке; как плывёт пушистое облако по весеннему небу.
Вдруг вспомнила, как когда-то мечтала поехать на Коблево с подругой — смотреть закат, сидеть у костра, болтать до полуночи, не боясь показаться легкомысленной.
Иногда навещает лёгкая грусть.
Она не уходит — просто меняется: становится тихой и доброй, словно вечерний чай на кухне.
Это уже не боль воспоминаний, а благодарность за прожитое.
Больше не тревожит вопрос «а справится ли он?», потому что верю: справится.
Ведь мы оба выросли.
Мы перестали быть заложниками взаимных страхов.
— Мама, ты у меня самая лучшая, — слышу в трубке. — Без тебя ничего бы не вышло.
Смеюсь — и в сердце распускается нежный свет.
Всё хорошо.
Всё так, как должно быть.
И знаете… Было страшно отпускать.
Но оказалось — можно.
И даже нужно.
Ведь только отпустив прошлое, появляется место для себя.
Для тёплых утр.
Для тихих вечеров.
Для смеха, для покоя.
Для самой себя.
