Рекламу можно отключить с подпиской Дзен Про — она исчезнет из статей, видео и новостей. – Иван, а почему на накопительном счете пусто? – Татьяна несколько раз обновила страницу в банковском приложении, надеясь, что это всего лишь сбой системы или плохое соединение.
Однако цифры оставались неизменными: ноль гривен, ноль копеек.
Иван, сидевший на диване перед телевизором, даже не повернул головы.
Он увлеченно переключал каналы с помощью пульта, переключаясь на спортивные передачи. – Иван, я с тобой говорю! – голос Татьяны задрожал и стал громче. – Где триста пятьдесят тысяч?
Мы копили их два года на первый взнос за новую машину.
Куда делись деньги?
Муж наконец оторвался от экрана.
На его лице появилось то самое выражение равнодушного превосходства, которое Татьяна ненавидела больше всего.
Он медленно потянулся, хрустнул пальцами и спокойно произнес: – Татьян, зачем кричать?
Деньги не исчезли, они пошли на важное дело. – На какое важное? – Татьяна почувствовала, как внутри все сжалось и похолодело. – Ты что-то купил?
Вложил куда-то?
Почему без моего согласия? – Я купил маме путевку, – спокойно ответил Иван, будто речь шла о покупке хлеба. – В санаторий, в Скадовск.
И не просто в санаторий, а в хороший, люксовый.
С полным пансионом и лечением.
Татьяна опустилась на стул около компьютерного стола.
Ноги вдруг стали ватными. – Ты шутишь?
Скажи, что это просто глупая шутка. – Какие шутки?
Мама звонила на прошлой неделе, плакала.
Говорила, что суставы болят, спина не разгибается, давление скачет.
Ей нужен качественный отдых и процедуры.
Ты же знаешь, какая у нее пенсия, она сама не сможет это оплатить.
А мы молодые, заработаем еще. – Заработаем? – прошептала Татьяна, широко раскрыв глаза. – Иван, мы копили каждую копейку.
Я не купила себе зимние сапоги, ходила в старых, подклеенных.
Мы не поехали в отпуск прошлым летом, сидели дома.
Ты месяц ходил с больным зубом, потому что «дорого».
И теперь ты одним махом потратил все на «люксовый санаторий» для мамы? – Не смей так говорить о моей матери! – Иван нахмурился и повысил голос. – Это здоровье!
Это святое!
Что мне, ждать, пока она заболеет окончательно?
И вообще, я глава семьи, я принял решение.
Деньги общие, значит, и мои тоже. – Общие? – Татьяна горько усмехнулась. – Давай посчитаем.
Моя зарплата в полтора раза выше твоей.
Все мои премии шли на этот счет.
Твой вклад составляет максимум тридцать процентов.
И ты решил распоряжаться всем фондом в одиночку? – Ты опять начинаешь со своими подсчетами?
Как тебе не стыдно быть такой мелочной? – Иван встал и нервно ходил по комнате. – Женщина должна быть милосердной.
А ты цепляешься к цифрам.
Машина может подождать.
На этой еще поездим. – На этой?
Иван, у нее дно гнилое!
Она ест масло как не в себя!
Мы договорились!
У нас была цель! – Цели меняются! – решительно заявил муж. – Тема закрыта.
Путевка оплачена, билеты куплены.
Мама уезжает через три дня.
И я прошу тебя, не порть ей настроение перед поездкой своим кислым видом.
Она и так вся на нервах из-за здоровья.
В этот момент телефон Ивана зазвонил.
Он посмотрел на экран и улыбнулся. – Вот, кстати, и она звонит.
Да, мамуль!
Привет!
Да, все хорошо.
Татьяна?
Да, я ей сказал.
Она… она тоже очень рада, конечно!
Передает тебе привет.
Что?
Конечно, заедем завтра, поможем с чемоданом.
Татьяна молча поднялась и вышла из комнаты.
Ей хотелось кричать, разбивать посуду, трясти мужа за плечи, но вместо этого на нее навалилась тяжелая, свинцовая усталость.
Она зашла в ванную, включила воду, чтобы скрыть всхлипы, и опустилась на холодный кафель, прислонившись к стене.
Дело было не столько в деньгах, хотя их было безумно жаль.
Главное — как легко и бесцеремонно Иван перечеркнул их общие планы, их договоренности, ее усилия ради прихоти своей матери.
Лидия Васильевна, свекровь Татьяны, была женщиной в полном расцвете сил.
