Рекламу можно отключить с подпиской Дзен Про — тогда она исчезнет из статей, видео и новостей. – Оля, дорогая, ты опять уксус в борщ добавила?
От этого же кислит ужасно, у Игоря сразу изжога начнется.
Ты же в курсе, что у него желудок слабый, ему нужно что-то нежное и диетическое, а ты постоянно перебарщиваешь со специями.
Нина Петровна с явным упреком отодвинула тарелку с еще дымящимся борщом насыщенного рубинового цвета и с жалостью посмотрела на сына.
Игорь, сидевший напротив, уткнулся в свою порцию и старался делать вид, что разговор его не касается, хотя его уши предательски покраснели.
Марина застыла у плиты, держа в руке половник.
Внутри у нее сжалось сердце, но она приняла решение улыбнуться — той самой вежливой, «невесткиной» улыбкой, которую оттачивала последние пять лет брака. – Нина Петровна, я не кладу уксус, я добавляю лимонный сок, совсем чуть-чуть, чтобы цвет и вкус были ярче.
И Игорь этот борщ очень любит, правда, Игорь?
Муж поднял глаза, полные страдания.
Он оказался между двух огней: с одной стороны — любимая жена, которая действительно умело готовила, с другой — властная мать, считающая себя непререкаемым кулинарным экспертом в округе ста километров. – Вкусно, мам, правда, — пробормотал он, отправляя в рот ложку супа и запивая большим куском хлеба. – Обычный борщ. – «Обычный», — передразнила свекровь, поджимая губы. – Вот именно, что обычный.
А должен быть полезным и домашним.
Когда я варю, то зажарку не делаю, это же сплошные канцерогены.
Лук просто кидаю, морковку.
А у тебя, Марина, жир плавает.
Ну ничего, я потом тебе свой рецепт напишу, научишься.
Ты ведь еще молодая, рука не набита.
Марина молча отвернулась к раковине. «Молодая еще».
Ей было тридцать два года.
Она вела кулинарный блог в интернете с десятью тысячами подписчиков.
Ее рецепты хвалили незнакомцы, коллеги просили приносить ее фирменные пироги на праздники.
Но для Нины Петровны она оставалась неумелой хозяйкой, которая будто бы намеренно хочет довести ее драгоценного сына до голода или язвы.
Обеды по воскресеньям были традицией.
Неприкосновенной, как смена времен года, и такой же неизбежной.
Каждое воскресенье Нина Петровна приезжала «навестить детей» и проверить холодильник.
Марина начинала подготовку с субботы.
Она покупала лучшие продукты на рынке: свежайшую говядину, домашний творог, свежую зелень.
Она стремилась удивить, порадовать, заслужить хоть одно скупое «неплохо».
Но сценарий повторялся каждый раз.
В тот раз, после борща, подали второе.
Марина запекла буженину в фольге, нашпиговав чесноком и морковью.
Мясо получилось нежнейшим, оно просто таяло во рту.
Нина Петровна долго ковыряла вилкой кусок, словно сапер, ищущий мину. – Суховато, — вынесла она приговор. – Передержала в духовке.
И много чеснока.
Ты, Марина, наверное, думаешь, что чем больше специй, тем вкуснее?
Это типичная ошибка начинающих хозяек.
Вкус продукта должен оставаться натуральным.
Когда я готовлю буженину в рукаве, она отдает соком, а у тебя — словно подошва.
Игорь, ты много не ешь, а то потом тяжесть будет.
Игорь, который уже съел два куска с аппетитом, виновато положил вилку.
Аппетит был испорчен.
Марина почувствовала, как в горле поднимается комок обиды.
Она потратила на мясо три часа.
Мариновала его в особом соусе. – Может, чаю? — тихо предложила она, убирая тарелки. – Чай — это хорошо, — милостиво кивнула свекровь. – Только, надеюсь, не с бергамотом?
От него давление скачет.
Просто обычный черный завари.
И пирог твой я попробую, так уж и быть.
Хотя тесто дрожжевое вредно для фигуры, ты, Марина, кстати, немного поправилась, заметила?
Марина ни на грамм не поправилась, она тщательно следила за собой.
Но спорить не стала.
Она поставила на стол пирог с вишней — свою гордость.
Пышный, румяный, с сочной начинкой, которая не вытекала, а держалась внутри ягодным желе.
Нина Петровна отломила кусочек, пожевала и задумчиво посмотрела в потолок. – Кисло, — наконец сказала она. – Сахара пожалела?
Или вишня мороженая?
В наше время варенье варили, из него выпекали.
А сейчас только полуфабрикаты.
Ну ничего, с чаем сойдет, если сахара чуть больше положить.
Вечером, когда за свекровью захлопнулась дверь, Марина без сил рухнула на диван.
На кухне осталась гора посуды и почти нетронутый пирог, который был подвергнут жесткой критике. – Оля, ну что ты? — Игорь подсел рядом и обнял ее за плечи. – Ты же знаешь маму.
У нее такой характер.
Она бывшая учительница, ей нужно всех поучать.
Не принимай это близко к сердцу. – Игорь, она не просто поучает, она обесценивает, — тихо сказала Марина. — Я готовлю для вас, стараюсь.
А она приходит и вытирает ноги о мой труд. «Подошва», «кислятина», «отрава».
Тебе самому не обидно за меня? – Конечно, обидно.
Но что я ей скажу? «Мама, замолчи»?
Она же мать.
Она желает добра, по-своему.
Просто у нее вкусы иные, советские.
Привыкла к столовской еде, вот и критикует. – Столовская еда?
