Она просто смотрела на него.
Долго и внимательно, словно перед ней стоял совершенно незнакомый человек.
В её взгляде не было ни страха, ни паники.
Лишь холодное, отстранённое любопытство, похожее на то, с каким энтомолог рассматривает неприятное насекомое.
Это молчание и полное отсутствие ожидаемой реакции начали раздражать Алексея. — Ну что, молчишь? — с ехидцей спросил он, ощущая, как его уверенность начинает пошатываться. — Правильно.
Думай.
У тебя есть ровно минута, пока я набираю номер мамы.
Он нарочито медленно достал телефон из кармана, разблокировал экран и нашёл в списке контакт «Мама».
Сохраняя взгляд на Ольге, он давал ей возможность передумать.
Но она оставалась безмолвна.
Её лицо походило на маску. — Хорошо.
Ты сама этого хочешь, — произнёс он с отвращением и нажал кнопку вызова.
Гудки зазвучали через громкую связь, заполняя напряжённую тишину кухни.
Ольга не пошевелилась.
Она просто стояла, наблюдая, как муж разрушает их жизнь одним звонком. — Мамуль, привет! — голос Алексея внезапно изменился: стал заботливым, нарочито бодрым, словно сыном. — Как ты себя чувствуешь?
Да?
Отлично.
Слушай, у меня новости.
Я сейчас приеду за тобой.
Да-да, прямо сейчас.
Собирай вещи, будешь жить у нас.
Места хватит, не волнуйся… Почему?
Ну… — он сделал паузу и бросил на Ольгу ядовитый взгляд, — у неё сейчас свои дела, ей не до тебя.
А я не могу оставить тебя одну.
Так что решено.
Будешь жить со мной.
Собирайся, скоро буду.
Он сбросил вызов и с триумфальным видом положил телефон на стол.
Он сделал это.
Перешёл черту.
Он ожидал взрыва, бури, чего угодно. — Ну вот и всё, — с жестоким удовлетворением произнёс он. — Еду за мамой.
В этот момент Ольга сдвинулась с места.
Молча повернулась и направилась к плите.
Алексей ухмыльнулся с самодовольством, думая, что она, наконец, сдалась и сейчас будет накрывать на стол, пытаясь загладить вину.
Но Ольга схватила сковороду.
Тяжёлую, чугунную, с почти готовым ужином — румяным куском мяса в кольцах золотистого лука.
Она держала её обеими руками.
На мгновение остановилась, глядя на плод своих трудов.
На ужин, который готовила для них двоих.
Затем спокойно, без лишних движений подошла к мусорному ведру под раковиной.
Открыла ногой педаль.
Крышка бесшумно поднялась.
И Ольга, наклонив сковороду, медленно и методично выскребла всё содержимое в чёрный полиэтиленовый пакет.
Кусок мяса тяжело упал на дно, за ним посыпался лук.
Это не было сделано в порыве гнева.
Это был холодный, осознанный ритуал.
Символическое похоронение их совместной жизни.
Алексей наблюдал за этим, и его лицо вытягивалось от изумления.
Он не мог поверить своим глазам. — Ты… что ты делаешь?! — наконец выдавил он, когда последний кусочек лука исчез в мусорном ведре. — Ты совсем с ума сошла?
Это же еда!
Ольга тихо поставила пустую сковороду в раковину.
Она не обернулась.
Смотрела в окно, на темнеющий двор, и её голос прозвучал ровно, без малейшей дрожи. — Ужин отменяется.
Теперь у тебя есть другая женщина, о которой нужно заботиться.
Корми её…
