Двести тысяч долларов долга.
В розыске.
И это только то, что Владимир обнаружил за полчаса поиска.
Решающий разговор состоялся через неделю.
Виктория приехала к матери, зная, что Марины дома не будет.
Однако Нина Ивановна позвонила дочери на работу, и та сразу же поспешила.
Сестра сидела на диване, крепко обнимая мать за плечи.
Обе женщины плакали. — Маринка, дорогая, — всхлипывала Виктория. — Я же не из злости.
Просто жизнь такая трудная.
Мне очень нужно.
Очень-очень.
Обещаю, всё верну, даже с процентами. — Из чего вернёшь, Вик? — Из прибыли!
Я же говорю, бизнес открою… — А предыдущие долги как собираешься отдавать?
Виктория застыла. — Какие долги?
Я не понимаю…
Марина достала из сумки распечатки, которые сделал муж. — Вот эти.
Двести тысяч гривен.
Статус «в розыске».
Ты правда не понимаешь?
Бумаги лежали на столе, словно приговор.
Виктория смотрела на них, бледнея. — Это… это не то…
Там была сложная ситуация… — Конечно, сложная.
А теперь ты хочешь сделать её моей проблемой. — Я думала, ты поможешь разобраться… — Нет, Вик.
Ты думала, что я подпишу бумаги, не задавая вопросов.
Как всегда делала раньше.
Нина Ивановна молчала, вчитываясь в документы.
Её лицо постепенно менялось, становясь серьёзным и грустным. — Викторочка, — тихо произнесла она. — Что это такое?
Откуда такие долги? — Тётя Нина, это мелочи…
Я всё улажу… — Полтора миллиона — это не мелочи, — твёрдо заявила Марина. — Это цена нашей квартиры.
И я не готова рисковать домом ради твоих экспериментов.
Виктория вскочила, сбрасывая с стола документы. — Да пошла ты! — выкрикнула она. — Думаешь, я не знаю, что ты мне завидуешь?
Всю жизнь завидуешь!
Серая, скучная мышь, которая боится потратить лишнюю гривну!
А я живу, я рискую, я не боюсь! — Ты права, — спокойно ответила Марина. — Я боюсь.
Боюсь остаться без дома, боюсь, что сын не сможет доучиться, боюсь, что муж меня не поймёт.
А ещё я боюсь жить в долгах всю жизнь.
И знаешь что?
Я имею право бояться.
Это моя жизнь, и я сама решаю, чем рисковать. Виктория выбежала, хлопнув дверью.
