Красивая и аккуратно одетая девушка вошла в палату. — Вы Тамара Сергеевна? — спросила она.
— Бабушка Ильи? — уточнила пожилая женщина. — Да, а вы кто? — Я Наташа, его девушка.
— Можно присесть?
Девушка опустилась на стул рядом с кроватью, в её взгляде читалась тревога. — Илья рассказал, что вы лежали в больнице.
— Как ваше самочувствие? — спросила она.
— Операция прошла успешно, — ответила Тамара Сергеевна.
— А откуда вы это знаете? — удивилась девушка.
— Он мне рассказывал, — последовал ответ.
— Ещё кое-что… — Наташа замешкалась, затем набралась смелости. — Он продал серьги, которые вы ему подарили.
— Сказал, что это подарок от какой-то тёти.
Тамара Сергеевна кивнула, не проявляя удивления. — Но я услышала правду от его мамы.
Она поведала, какой вы замечательной бабушкой были, как много для него сделали.
И про серьги тоже рассказала — что это ваша единственная драгоценность.
Наташа вытащила из сумочки маленькую коробочку. — Я их выкупила.
Вот, примите обратно.
Тамара Сергеевна покачала головой. — Оставьте себе, дорогая.
Вам они нужнее. — Но это же ваши серьги! — Теперь они ваши.
Только скажите честно — вы знали, на что Илья расходует деньги?
Что он отказал бабушке в поддержке?
Наташа опустила взгляд. — Знала.
Я пыталась его отговорить, просила помочь вам.
Но он ответил, что это не его забота.
Мне стыдно за него. — А он не испытывает стыда? — Нет.
Он уверен, что поступил правильно.
Говорит, что каждый должен решать свои проблемы самостоятельно.
Тамара Сергеевна взяла коробочку с серьгами, раскрыла её.
Золото блестело в больничном свете. — Знаете, Наташенька, что я вам скажу?
Не связывайте с ним свою жизнь.
Такие люди не меняются.
Он предаст и вас, когда придётся выбирать между вами и собственными интересами. — Но я же его люблю… — И я любила его.
Двадцать два года.
А он даже не поинтересовался, жива ли я после операции.
Наташа разрыдалась. — Я не знала, что он такой.
Со мной он совсем другой. — Пока нуждается в вас.
А когда перестанет нуждаться… Тамара Сергеевна поднялась и обняла девушку. — Не плачьте.
Лучше узнать правду сейчас, чем спустя десять лет.
Идите домой, подумайте о своём будущем.
Наташа ушла, а Тамара Сергеевна долго сидела, держа серьги в руках.
Она размышляла о том, что любовь должна быть взаимной, а не односторонней.
Что близость не определяется кровным родством, а строится на поступках и заботе.
Домой её отвёз Олег.
Он суетился, помогал подниматься по лестнице, устраивался поудобнее. — Теперь я буду присматривать за тобой, — сказал он. — Чтобы вовремя принимала таблетки и правильно питалась. — Олег, у тебя же своих дел достаточно… — Дела могут подождать.
А сестра у меня одна.
Тамара Сергеевна смотрела на брата и осознавала, что настоящая семья — не та, что связана кровью, а та, которая готова поддержать в трудную минуту.
Илья остался внуком лишь на бумаге.
А Олег стал настоящей семьёй.
Вечером, когда брат ушёл домой, Тамара Сергеевна села писать письмо.
Длинное и подробное.
Она рассказывала внуку о своей жизни, о своей любви к нему, о том, что чувствует сейчас.
Писала не с обидой, а с грустью.
И с надеждой, что когда-нибудь он осознает, что потерял.
Письмо она не отправила.
Положила его в тумбочку, рядом с фотографиями.
Пусть лежит.
Может, когда-нибудь пригодится.
А может, и нет.
Но написать было необходимо — ради себя, ради душевного покоя.
Илья так и не объявился.
Не звонил, не интересовался здоровьем.
Будто бабушки у него никогда и не было.
А Тамара Сергеевна научилась жить без него.
Брат помогал, соседи заходили, в больнице появились новые знакомые.
Жизнь шла дальше, даже стала спокойнее.
Не нужно было больше ждать звонков, покупать дорогие подарки, экономить ради внука.
Она поняла, что счастье — не в том, чтобы отдавать всё близким, а в том, чтобы близкие были настоящими.
И что пенсия — теперь её собственная забота.
Но решать её она будет не одна, а с теми, кто по-настоящему любит её.
