Она остановилась на мгновение, ощущая, как сердце сильно бьётся в груди. — Женщина с ребёнком не может считаться помехой.
Это пассажир с билетом.
Если же нас пересаживают ради удобства мужчины только потому, что он мужчина и «бизнесмен» — это явная дискриминация.
В вагоне воцарилась тишина.
Илья крепко сжал мамину руку, не до конца понимая, что происходит, но ощущая, что мама защищает что-то важное.
Елена моргала в замешательстве, явно не ожидая такого сопротивления.
Пассажиры из соседних купе выглядывали из-за дверей и штор. — Не знал, что у нас теперь бизнес-класс в купе, — прозвучал чей-то голос из глубины вагона. — Я тоже записал это на видео, — неожиданно сказал Сергей, поднимая телефон. — И отправлю жалобу в вашу компанию.
Так с пассажирами поступать нельзя.
Пожилая женщина из соседнего купе неодобрительно покачала головой: — В наше время такого не было.
Ребёнок сидит тихо, а вы хотите его выгнать!
Елена нервно дернула форменную юбку: — Ну и оставайтесь, если такая умная, — пробормотала она. — Но если будут жалобы… — Не будет, — твёрдо сказала Наталья. — Спасибо.
Алексей промолчал.
Он захлопнул ноутбук, накинул пиджак и вышел из купе, похоже, направляясь в вагон-ресторан.
Наталья села обратно, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги.
Она никогда не была человеком, готовым бороться — скорее, предпочитала отступать, не создавать конфликтов.
За два года после развода она привыкла извиняться за своё существование — за то, что она мать-одиночка, за то, что ребёнок иногда шумит, за то, что может кому-то помешать.
Сегодня что-то изменилось. — Мам, а мы поедем к бабушке? — спросил Илья, всё ещё обеспокоенный. — Конечно, солнышко, — она поцеловала его в лоб. — Мы уже едем.
Смотри, какие красивые виды Каролино-Бугаза за окном.
Наталья достала наушники и включила сыну мультфильм.
Он быстро увлёкся, забыв о неприятном инциденте.
Она смотрела на его светлые локоны, на сосредоточенное лицо и думала о том, что сегодня он получил важный урок — урок уважения к себе.
Ради этого стоило пережить несколько минут страха.
