Вера металась по комнате, как загнанный зверь, а из глаз её струились горькие слёзы обиды и непонимания. Как он мог? После всего, через что они вместе прошли… Как он мог так с ней поступить?! Она бы ни за что не поверила в такое вероломство Марка, но доказательства, предоставленные ей, были весьма и весьма убедительны.
Хотя сперва, конечно, она настороженно отнеслась к сведениям об измене мужа. И было от чего. В конце концов, их источник не вызывал у неё решительно никакого доверия. Свекровь никогда не питала к Вере хоть сколько-нибудь тёплых чувств. А тут, вдруг, решила проявить заботу.
– Верочка, – как-то раз сказала она, стоило женщине снять трубку истошно вопящего телефона. – Здравствуй, милая. Я так рада, что именно ты ответила на звонок.
«А кто ещё мог бы на него ответить? Тебе ведь, карга старая, прекрасно известно, что Марк сейчас на работе», – подумала Вера.
– Здравствуйте, Евгения Викторовна, – сказала она вслух. – С чего вдруг такая любезность?
Это и в самом деле было совершенно не похоже на обычную манеру свекрови, которая вечно начинала разговор с упрёков и завуалированных оскорблений. А продолжала, традиционно, допросом на тему «хорошо ли питается мой сыночек и достаточно ли чисто в доме». И, наконец, сообщала, что в скором времени непременно заявится, чтобы проверить правдивость Вериных слов. И уж в этом-то она точно никогда не обманывала.
– Милая, я понимаю, у нас с тобой были определённые разногласия, – продолжала разливаться соловьём Евгения Викторовна. – Однако я тоже женщина. И не могу молчать, когда происходят такие ужасные вещи, пусть даже творит их мой собственный любимый сын.
– Это вы о чём? – насторожилась Вера.
– Видишь ли, Верочка. Даже не знаю, как сообщить тебе об этом. В общем, мне стало известно, что у Марка есть другая женщина.
– И вы думаете, что я вам поверю? – возмутилась Вера. – Да с чего бы это вдруг? Евгения Викторовна, давайте честно: вы ведь всегда считали, что я – совсем не подходящая пара для вашего сына. И теперь, очевидно, придумали эту нелепую историю про любовницу, в надежде, что я вам поверю, и уйду от него?
– Ну что ты, Верочка, я о тебе беспокоюсь. Что бы я там про тебя ни думала, а такое поведение мужа совершенно недопустимо. Мне действительно кажется, что тебе лучше было бы забрать детей, и уйти от Марка. Но не потому, что я так хочу.
– Извините, Евгения Викторовна, но я вам не поверю.
– Понимаю, – вздохнула свекровь. – Но поверь хотя бы своим собственным глазам. Приглядись к его поведению. Наверняка он стал задерживаться на работе. Или ещё какие-то признаки, ты и без меня, думаю, понимаешь, что это может быть. Не верь мне, но прошу, хотя бы прислушайся.
– Ладно, я подумаю, – ответила Вера, и закончила разговор.
Ни о чём таком думать она, естественно, не собиралась. Весь её опыт общения со свекровью не просто говорил, а прямо-таки кричал о том, что эта женщина не остановится ни перед чем, пойдёт на любую гнусность, лишь бы разлучить невестку со своим обожаемым сыном. Это началось с того самого момента, как они с Марком решили пожениться.
– Вы что, с ума сошли? – недовольно спросила она, когда будущие супруги сообщили ей эту новость.
– А что такого, мам? – опешил Марк. – Мы ведь уже несколько лет встречаемся, и любим друг друга. Планируем в будущем создать семью, детей завести. Почему бы не оформить отношения официально?
– Вот в будущем и оформите, – фыркнула Евгения Викторовна. – Мало ли, какие у вас там сейчас планы. Сто раз ещё передумаете. Молодые же, глупые. Куда спешить-то? У нас, что, прямо завтра все ЗАГСы закрываются навсегда?
Вера прекрасно знала, что дело-то совершенно в другом. Её свекровь – тогда ещё будущая – не рисковала прямо говорить сыну гадости про его избранницу. Но уж ей-то высказывала всё, что думала. И о её ветрености, и об излишней распущенности – ведь Марк, страшно подумать, не был её первым парнем.
Да и вообще отчего-то Евгения Викторовна вбила себе в голову, что Вера встречается с её сыном исключительно из-за денег. И из-за них же, очевидно, собирается на нём жениться. Хотя было совершенно непонятно, о каких-таких деньгах идёт речь. Не то, чтобы семья Марка была сильно богаче семьи его невесты.
Однако свекровь, очевидно, считала, что её сына ждёт большое будущее. И что наглая Вера уже сейчас разглядела в нём этот потенциал, и надеется в скором времени стать чуть ли не миллионершей. А вот к настоящей семейной жизни она, по мнению трижды разведённой Евгении Викторовне, была совершенно не способна.
– И ничего мы не передумаем, – ответил матери Марк. – Мы всё чётко решили. Да, мы ещё не закончили институт, это правда. Но мы уже взрослые люди, и можем самостоятельно принимать решения.
– Вот и отлично, – вспыхнула Евгения Викторовна. – Раз вы такие самостоятельные – то и свадьбу организовывайте сами. Я на это безобразие не дам ни копейки.
– Имеешь полное право, – кивнул Марк.
Со свадьбой им помогли родители Веры, которые, в отличие от Евгении Викторовны, были совершенно не против этого союза. Им нужно было лишь убедиться, что намерения будущего жениха серьёзны, и они отдают дочь в надёжные руки. Торжество, разумеется, устроили скромное, пригласив лишь родственников и самых близких друзей. К великому огорчению Марка, его мать даже не соизволила явиться на это торжественное событие.
Верины же родители поддерживали новоиспечённую ячейку общества до окончания института, помогая им снимать квартиру. Всем остальным же молодые обеспечивали себя самостоятельно, поскольку оба уже имели подработки. А сразу после учёбы устроились в те же фирмы уже полноценными сотрудниками.
Оба они усердно работали, не покладая рук. Их целью было не только оплачивать съёмную квартиру, но и обустроить собственное жилище. Родители Веры полностью поддерживали их в этом начинании, и невероятно гордились как собственной дочерью, так и прекрасным зятем. А вот Евгения Петровна опять была недовольна.
У неё, как и у Вериных мамы с папой, были ключи от квартиры супругов – просто на всякий случай. Вот только пользовалась она ими совершенно не по назначению, и могла в любое время, без предупреждения и приглашения, заявиться к ним домой с самой настоящей инспекцией. И неизменно оказывалась разочарованной итогами своей проверки.
– Холодильник пустой, на люстре пыль, а окна как будто не мыли уже дольше, чем вы тут живёте, – выговаривала она Вере. – Ты чем вообще занимаешься?
– Я работаю, – оправдывалась Вера. – И сильно устаю. Вы ведь знаете, что мы занимаемся строительством дома. Я готовлю и убираюсь по мере сил. Вы не подумайте, мы не голодаем. Еду заказываем готовую, сейчас это несложно.
– И почему это при живой жене мой сын должен жить в грязи, да ещё и есть что попало? – возмущалась свекровь. – Я, знаешь ли, тоже всю жизнь работала, но мой дом никогда не находился в столь удручающем состоянии! Говорила я Марку, что не стоит ему на тебе жениться. Ленивая, избалованная девчонка – вот ты кто. Прохлаждаешься тут, пока мой бедный сыночек пашет за вас двоих.
Сперва Вера и в самом деле думала, что делает что-то не так, и старалась изо всех сил. Но чем дольше она общалась с Евгенией Викториной, тем яснее понимала: угодить ей решительно невозможно. Даже если она и в самом деле будет делать всё идеально, свекровь непременно найдёт, к чему придраться. Ей не нужно было какое-то улучшение условий для своего сына. Она просто с первого взгляда невзлюбила невестку, и теперь хотела лишь одного – чтобы она исчезла из её жизни.
Но вот, наконец, дом их мечты был готов. С каким-то особым трепетом молодые въехали в него. Очень многое здесь было сделано их совместными усилиями. И абсолютно всё – именно так, как они себе это и представляли. Счастью не было предела. Отметить переезд решено было небольшим семейным застольем. И даже в такой торжественный момент Евгения Викторовна не посчитала нужным сдержать своего внутреннего критика.
Она бесцеремонно расхаживала по дому, чуть ли не с лупой изучала каждую деталь интерьера, и возмущалась абсолютно всему, что видела. Почему потолки такие высокие? Почему лестница на второй этаж такая крутая? Кто выбирал эти безвкусные обои? Кому пришла в голову отвратительная идея положить в ванной голубую плитку? Что, в конце концов, за дурацкая идея – поселиться так далеко от города?
– Мама, – не выдержал Марк, обычно старавшийся не возражать ей. – В конце концов, нам в этом доме жить, а не тебе. И мы абсолютно довольны каждой его деталью.
Супруги в глубине души надеялись, что теперь, когда добираться до их жилища без машины стало несколько сложно, Евгения Викторовна будет посещать их реже. Однако они ошиблись. Визиты свекрови стали чуть ли не ежедневными. А её придирки к Вере – всё более жестокими и необоснованными.
А уж что началось, когда появились дети, и женщина перестала ходить на работу! Ведь теперь, по мнению свекрови, у неё и дел других быть не могло, кроме как ежедневно намывать огромный дом. И при этом он всё ещё выглядел неидеально. По крайней мере, с её точки зрения. Сколько гадостей успела выслушать от неё Вера!
И вдруг – этот странный звонок, этот мягкий тон, это – уму непостижимо – обвинение не её, а Марка. Разумеется, после всей непростой истории их отношений, у Веры не было ни малейшей причины не то, чтобы верить свекрови, а даже просто хоть немного прислушиваться к её словам. И всё же, каким-то образом, они засели где-то глубоко в её мозгу.
Вера даже не сразу поняла, как именно это произошло. Просто в какой-то момент поймала себя на том, что и в самом деле выискивает в поведении Марка признаки неверности. И, что самое ужасное – она действительно их нашла. Он и правда стал задерживаться на работе. Вечерами подолгу сидел с телефоном в руках, и вёл с кем-то оживлённую переписку. Однажды она даже краем глаза увидела, как какая-то незнакомая женщина отправила ему смайлик в виде сердечка. Словом, всё указывало на то, что Евгения Викторовна говорила правду.
– Ну что, убедилась? – спросила свекровь, в очередной раз позвонив невестке. – Признай, Верочка, как это ни печально, я оказалась права.
– Пожалуй, что так, – глотая подступающие слёзы, сказала Вера. – Но что же мне теперь делать?
В этот момент она услышала, как открылась входная дверь. В дом вошёл Марк. Он вернулся с работы раньше, чем обычно, и выглядел крайне довольным. Но улыбка тут же сползла с его лица, когда он увидел жену – расстроенную, заплаканную, нервную. И разговаривающую с кем-то по телефону. У него не возникло ни малейших сомнений касательно личности её собеседницы. Жестом он попросил Веру поставить телефон на громкую связь.
Она выполнила это. А что? Пусть знает, что она в курсе его похождений, и не намерена их терпеть. В конце концов, в кои-то веки, Евгения Викторовна была права. Как раз в это время она увлечённо объясняла:
– Нельзя такое терпеть, Верочка. Тебе нужно немедленно забрать детей, и уехать из этого проклятого дома. Сейчас он просто тебе изменяет – а дальше что?! Жена, которая терпит неверность мужа, просто не имеет самоуважения, и, конечно….
– Ну всё! – не выдержал Марк. – Я больше не намерен слушать эту клевету. И как ты только могла ей поверить, Вера? Ты же знаешь, она спит и видит, как бы нас разлучить!
– Но ведь она права! – воскликнула Вера. – Твои задержки на работе, твои странные переписки по вечерам…
– О, господи. Верочка, милая. На работе я задерживался потому, что меня готовят на повышение. Надо было уладить кое-какие дела на старом месте. Не хотел тебе говорить раньше времени, чтобы не сглазить. И переписки эти тоже рабочие – я тебе всё-всё покажу, обещаю. И да, в последнее время ко мне стали стучаться в соцсетях какие-то женщины с непристойными предложениями. Но я их сразу блокировал. А теперь, кажется, я понимаю, чьих это рук дело. Поверь мне, солнышко, я люблю тебя, и никто мне больше не нужен.
– Да и она тебе тоже не нужна, – неожиданно раздался из трубки голос Евгении Викторовны, про которую супруги уже почти позабыли. – Ну, сынок, в самом-то деле, она не убираться не умеет, ни готовить. Никакого понятия об уюте и ведении быта! Я же ради тебя стараюсь. Со мной тебе будет лучше, я…
– Знаешь, что, мама, – решительно сказал Марк. – Я долго старался с тобой не ссориться, и терпел все твои нападки на мою жену. Но сейчас ты перешла уже все допустимые границы. С этого момента я запрещаю тебе звонить мне, или Вере. Я сам буду с тобой связываться, когда сочту нужным. И не смей больше являться в наш дом без приглашения. В ближайшее время я заеду к тебе, чтобы забрать ключи. Извини, мама. Я тебя тоже люблю. Но у меня теперь своя семья, и я никому не позволю её разрушить.
Он решительно взял телефон в руки и завершил вызов. Вера же бросилась на шею своему мужу, и крепко его обняла.
