Иван накинул одеяло на голову так плотно, что оно превратилось в подобие кокона.
Он прижал ладони к ушам — хоть и понимал, что это бесполезно, ведь голос Алексея проникал через любые преграды.
Ссора продолжалась.
Тамара вскрикнула, а затем раздался глухой звук: — За дело получила.
Эти слова Иван терпеть не мог.
Они словно молоток били по его голове.
Алексей всегда произносил это, будто оправдываясь.
Самые хорошие дни в жизни Ивана наступали, когда Алексей был на работе.
В такие моменты можно было шуметь, играть с машинками, возводить башни из кубиков.
И главное — в эти дни Тамара становилась совсем другой.
Она смеялась, рассказывала сказки, угощала оладьями.
Но стоит было услышать дверь, что открылась — всё менялось.
Иван замирал.
А Тамара сразу словно теряла силы и становилась тише.
Отец иногда даже размахивал ремнём.
Однажды — из-за разбитой вазы.
Тамара потом долго шептала: «Ну что ты, он же не хотел… просто устал…» А Иван не мог поверить.
Каким усталым должен быть человек, чтобы схватить ремень?
Мальчик рос тихим, забитым, словно мышь.
Он старался не попадаться на глаза и не мешать.
В детском саду ему жилось лучше — Тамара забирала его поздно, когда Алексей уже лежал и храпел так громко, что стены дрожали.
После особенно сильного скандала Иван решился.
Он подошёл к Тамаре, которая собирала осколки разбитой тарелки. — Тамара, давай уйдём?
Она подняла глаза, и он увидел их покрасневшими, а руки мелко дрожали. — Я бы хотела, сынок, но некуда… Тогда Иван не понимал, что значит «некуда».
Ведь у Тамары были подруги, бабушка.
Он считал, что можно переночевать хоть на вокзале.
Лишь позже, повзрослев, он осознал, что Тамара просто боялась.
Боялась остаться одна, боялась осуждения.
Соседи говорили, что у них, мол, обычная семья: Алексей работает, приносит деньги, Тамара ведёт хозяйство.
Кому она расскажет правду?
Но маленький Иван этого не знал.
Он просто мечтал хоть на день исчезнуть.
Лишь бы не слышать криков, не ощущать взгляда Алексея.
Со временем у него появилась ещё одна странность.
Иван начал бояться мужчин.
Всех без исключения.
Для него мужчины казались огромными монстрами, которые могут в любой момент, как отец, сорваться, закричать или ударить.
Когда в детский сад пришёл фотограф, Иван спрятался за шкаф.
Воспитательница звала его: — Иванчик, иди, мы все вместе сфотографируемся!
Но он так и не вышел.
Он стоял и думал: а вдруг он встанет неловко, и фотограф разозлится?
Тогда снова последуют подзатыльники… Эта детская привычка бояться осталась с ним на всю жизнь.
Даже когда Иван вырос.
Он привык к ночным крикам, но в ту ночь что-то пошло не так.
Сначала всё было как обычно — грохот, Тамарины всхлипы, злой голос Алексея.
Потом наступила тишина.
Слишком глубокая тишина.
Он долго лежал под одеялом, боясь пошевелиться.
Но в конце концов высунулся.
Выйдя в коридор, он застыл.
На кухне Тамара лежала на полу.
Её лицо было бледным, глаза закрыты.
Иван стоял, словно вкопанный.
