И не в ковре дело.
Проблема в том, что ты позволил своим друзьям обращаться со мной и с нашим домом, словно это помойка.
И это было последней каплей. — Что ты имеешь в виду? — Либо выбираешь меня, либо их.
В этом доме устанавливаются правила, которые обязаны соблюдать все, включая твоего любимого Ваню.
Иначе я подаю на развод.
Завтра.
Он уставился на меня, и в его глазах постепенно появлялось осознание, что я говорю серьёзно.
Я действительно готова уйти.
Разрушить наш пятилетний брак из-за каких-то пьяных идиотов и разбитой посуды. — Но это же мои друзья… — А я — твоя жена.
Или была ею.
Выбирай.
Я выдвигаю ультиматум.
Он размышлял три дня.
Три дня я жила, словно на пороховой бочке, готовая в любой момент собрать вещи и уйти навсегда.
На четвёртый день он пришёл домой раньше обычного. — Я поговорил с ребятами, — сказал он, садясь напротив меня за кухонный стол. — Объяснил ситуацию.
Ваня сначала взбесился, заявил, что я подкаблучник.
Но потом…
В общем, они больше не придут.
По крайней мере, пока не научатся вести себя прилично. — А ты готов ради этого потерять их? — Я не готов потерять тебя, — он взял меня за руку. — Тамар, прости.
Я действительно не понимал, как тебе тяжело.
Думал, что ты просто придираешься.
А сервиз…
Я знаю, его нельзя заменить.
Может, мы найдём что-то похожее?
Съездим на антикварные рынки?
Я смотрела на него, на моего красивого мальчика, который, кажется, начинал взрослеть.
Медленно, с трудом, но всё же взрослеть. — Поживём — увидим, — ответила я.
Мы так и не смогли найти похожий сервиз.
Зато приобрели другой, чешский, не такой изящный, но тоже красивый.
Друзья Игоря больше не приходят.
